Холодное сердце 2. Магия грез

Принцесса судорожно вспоминала все, что узнала этой ночью о наттмаре. Он просачивается в щели и проникает в испуганные сердца. Его пища – страх. Девушке вдруг вспомнилась старая притча, которую так любил рассказывать ее отец. «В каждом человеке борются два волка. Один добрый, а второй – злой, – говорил он. – И знаешь, родная, какой волк победит? Тот, которого ты кормишь». Анна сделала глубокий вздох, стараясь успокоиться. Чтобы зверь исчез, нужно перестать его кормить. Но как не бояться того, кто представляет собой само олицетворение страха? Руки задрожали, по спине пробежал холодок. Рой черного песка отделился от наттмара и поплыл прямо к девушке. Ее тело снова парализовало от невыносимого ужаса, а голова наполнилась тяжелыми и липкими, как смола, мыслями. Она слаба и одинока. Ей никак с этим не справиться. Все, что она умеет – лишь создавать проблемы, одну за другой. Она опять подвела сестру.

– Анна! – Кристоф схватил ее за руку и потянул за собой, вырывая из потока самоуничижения. Вокруг раздавался отрезвляющий грохот, возвращающий девушку к действительности. – Не останавливайся!

Они бежали, взявшись за руки, все выше и выше взбираясь по головокружительной спирали ступеней. И вот наконец успокаивающе-холодный порыв ветра коснулся их мокрых от пота лиц. Они стояли на смотровой площадке башни Соренсона, а над их головами искрилось миллиардами звезд ясное ночное небо. В любое другое время принцесса пришла бы от этого места в непередаваемый восторг. Полная луна, идеально круглая, яркая и загадочная, сияла над ними, вырисовывая на иссине-черном небе едва различимые силуэты гор. А в центре площадки мерцал медный телескоп, похожий на жеребенка, впервые поднявшегося на своих тонких ножках. Он был направлен ввысь, будто обещая открыть невероятные тайны вселенной каждому, кто склонится к его окуляру. Смотровая башни была завораживающей, восхитительной, невероятной... ловушкой.

Кошмар следовал по своему излюбленному сценарию. Очередная западня, снова обрыв. И нет пути назад.

В самом лучшем случае волк блокировал лестницу у ее основания. А, возможно, он уже поднимался по каменным ступеням к смотровой, где в сотнях метров над землей были заперты теперь Анна и ее спутник. Если зверь доберется сюда, куда им бежать? Прыжок вниз был равен смерти, а встреча с наттмаром явно предвещала что-то еще более страшное.

Послышались шаги, и вот из ведущего к лестнице дверного проема показался старец. Он стремительно заковылял к краю площадки, чуть не сбив при этом принцессу с ног. Хватая ртом ночной воздух, он совершал руками странные движения, перегнувшись через деревянные перила, ограждающие их от бездны. В серебристом свете луны что-то вдруг блеснуло в его ладонях: это был тонкий металлический канат, уходящий куда-то вдаль лишь затем, чтобы вскоре скрыться во мраке.

– Скатерть, быстро! – палец старца указывал на длинный деревянный верстак, примостившийся рядом с телескопом. Он был уставлен всевозможными мензурками, термометрами, барометрами, усыпан карандашами, перьями, свитками пергамента, линейками, колбами и страницами с расчетами, а подо всем этим лежала скатерть нежного лавандового цвета, искусно расшитая крокусами. Как достать скатерть, не причинив при этом непоправимого вреда многим годам кропотливой работы ученого? Девушка колебалась.

– Давай же! – прикрикнул на нее Соренсон.

Но принцесса лишь кусала губы в бессилии, переводя взгляд от многочисленных таблиц с данными, которые старик, очевидно, собирал всю свою жизнь, на десятки мензурок с разноцветными жидкостями. Кристоф раздосадованно почесал голову, а потом подошел и одним резким движением сдернул скатерть. Первыми пола коснулись диковинные измерительные приборы, а затем – склянки, и звук их падения походил на звон разбитого сердца. Спустя доли секунды, планируя в потоках чистейшего горного воздуха, вниз опустились и драгоценные записи. Едва коснувшись каменных плит, залитых и забрызганных чернилами, реагентами и бог весть чем еще, научные труды навсегда превратились в произведения абстрактного искусства.

– Разорвите ткань на четыре полоски! – скомандовал старик, стараясь не смотреть в сторону верстака. Ситуация не располагала к сожалениям, к тому же по воздуху уже разносился скрежет льда, сопровождающийся душераздирающим лязгом когтей, а значит, у них в запасе не было и пары минут.

Эльза теперь стояла на смотровой у самого входа, снова и снова вскидывая руки. Дверной проем, ведущий на лестницу, при каждом ее движении зарастал толстым слоем льда.

Но лишь на одно мгновение.

Наттмар бился о преграду и царапал ее когтями, раз за разом разбивая лед на мелкие осколки. И с каждой новой победой все больше песка просачивалось сквозь сломанный барьер.

Проход закрыла очередная гладкая ледяная глыба.

Удар – и она разбита.