Холодное сердце 2. Магия грез

Анна замерла. Неужели это правда? Зачем маме понадобилось посетить эту башню? И какие ответы она искала? Девушка подняла голову, и ее снова охватило чувство, что она видела этот потолок прежде. Но теперь она поняла, почему он казался ей таким знакомым. Видимо, своды потайной комнаты, украшенные северным сиянием и созвездиями, тоже были расписаны рукой королевы Идуны.

Принцесса запихнула увесистую книгу в дорожный мешок Кристофа и открыла было рот, чтобы обсудить с остальными свою идею отправиться в шахты, как вдруг краем глаза она заметила странное движение со стороны двери. Повернувшись, она увидела, как целая армия черных муравьев вливалась в комнату с улицы сквозь тонкую щель над порогом. Девушка замерла, и вдруг ее охватил ужас прозрения.

Это были не муравьи.

В комнату вползал поток черного песка.

Наттмар нашел беглецов.

Глава 15

ТЫСЯЧИ ЧЕРНЫХ ПЕСЧИНОК вливались в комнату, как вязкая липкая грязь. Принцессе хотелось кричать, но она застыла в ступоре, словно вновь оказавшись в одном из своих кошмаров.

Ее мысли копошились в голове, подобно жукам, большим, черным и блестящим, а потом ей вдруг представилось, как гниют и выпадают ее зубы, и наконец в памяти возникла дверь. Большая белая дверь с пурпурными цветами, она была заперта, но за ней слышались голоса, и каждый из них говорил, что Анна недостаточно хороша, чтобы хоть кто-то в ней нуждался. Шквал за шквалом, все новые страхи накатывали на нее, как огромные темные волны, сердце сжалось, во рту пересохло, дыхание замерло в груди. Девушка понимала, что это чудовище, несущее страх, старалось помешать ей предупредить остальных. Но одного понимания было недостаточно.

– Эй, смотрите... – еле слышно прошептала она, пытаясь побороть оцепенение. Но слишком много времени было потеряно, и на полу у входа уже чернела большая куча песка. А потом песчинки вдруг роем поднялись в воздух, словно у каждой были маленькие крылышки, они кружились, меняясь местами, пока не образовали наконец объемный, темный силуэт. Это был волк.

Принцесса вздрогнула и сжала кулаки. Она сможет, она сильнее, чем кажется!

– Наттмар здесь! – изо всех своих сил закричала она.

Но сотканная из песка тень уже вспыхнула желтым пламенем, и вихрь черных точек сменился пушистой белой шерстью. За то время, что они не видели зверя, он увеличился в несколько раз, и теперь его лохматая голова практически задевала расписанный звездами потолок.

Повисла тишина, казалось, время остановилось, и, будто сопротивляясь ему, остальные медленно обернулись. Кристоф безмолвно открыл рот, глаза Эльзы расширились от ужаса. Единственным, кто не подчинился ужасу, был Соренсон, старый ученый, который всю жизнь беззаветно верил в переплетение науки и мифов, мифов и науки.

– Закройте глаза! – выкрикнул он, а затем со скоростью, поразительной для его лет, подскочил к стоящей неподалеку полке и схватил с нес один из многочисленных стеклянных флакончиков. И лишь королева и ее спутники зажмурились, как тут же полыхнула яркая вспышка, ослепляющая даже сквозь закрытые веки, а за ней последовал истошный волчий вой. «Нет. Не волчий, – поправила себя Анна. –- Вой наттмара».

– Скорее! Все наверх! – раздался уверенный голос старика.

Девушка открыла глаза и оглядела комнату. В ее глазах до сих пор сверкали оставшиеся после вспышки блики, но она все же сумела разглядеть лестницу и, направляясь к ней вместе с Кристофом, заметила кружащийся вихрь песка, в который, видимо, после взрыва вновь превратилось чудовище. Перепрыгивая через ступеньки, друзья понеслись вверх по старинной каменной лестнице, но вдруг услышали снизу ужасный скрежет, напоминающий звук, с которым точат ножи. Оглянувшись, они увидели отступающего спиной к лестнице Соренсона, рядом с которым пятилась назад королева, осыпая вновь принявшего телесную форму зверя нескончаемым дождем из ледяных стрел.

Вот только этот поток длинных острых шипов, казалось, причинял зверю не больше вреда, чем брошенные в море зубочистки – рыбе. Стрелы, стремительно рассекающие воздух, не достигали своей цели.

На первый взгляд наттмар, как и обычный полк, был сотворен из костей, плоти и меха. Вот только на деле он не имел ничего общего с чем-то обычным и живым. Как только очередное острие касалось его белой сверкающей шерсти, на этом месте тело животного превращалось в воронку черного песка, пропускающую стрелу насквозь, и та со звоном падала на пол позади чудовища, не причиняя ему ни боли, ни даже легкого дискомфорта.