Холодное сердце

Когда она вернулась в Кэррауэй-Корт беременная от своего любовника, имя которого отказывалась называть даже мне, я испытала скорее облегчение, – добавила Хлоя, полагая, что теперь, когда Люк раскрыл самую страшную из ее тайн, он может узнать и все остальные ее секреты.

– О, моя любовь. – Его глаза смотрели без осуждения, в них было все, о чем она мечтала, но так и не могла получить. – Какой тяжкий груз вам пришлось нести из-за вашей проклятой семьи. Вы ведь были так молоды.

– Я очень быстро повзрослела, – ответила Хлоя, с напускным безразличием пожав плечами.

Но Люк не позволил ей отмахнуться. Держа Хлою за руки, он притянул ее ближе, как будто не собирался надолго отпускать от себя.

– Неудивительно, что вы сочли меня презренным человеком, когда я сделал вам то бесчестное предложение десять лет назад. – Люк произнес это почти шутливо, несмотря на боль, которой даже теперь отзывалось в их сердцах это признание.

– Нет, Люк, я так не считала. Я знала, что вы единственный человек, которого я люблю так сильно, что могла бы принять его. Но потом я подумала о Верити и поняла, что ради нас всех должна сказать «нет».

– И вы были правы, поступив так. Но если бы я сам попытался разобраться во всем, получше приглядеться к миссис Уитен, узнать ее тайны, о существовании которых подозревал уже тогда…

– Тогда я ничего бы вам не сказала.

– Может быть, но я должен был попытаться.

– Мне кажется, вы пытались. – Хлоя произнесла эти слова почти шепотом, но они почему-то прозвучали в морозном воздухе так громко, что она невольно оглянулась по сторонам и подумала, как странно должны выглядеть в глазах стороннего наблюдателя могущественный лорд и его странная экономка.

– И все же я думаю, что до самого последнего времени вел себя как последний глупец. А теперь, Хлоя, перестаньте меня отвлекать тем, что могло бы быть, и дайте мне приступить к этому чертову заданию, иначе я передумаю и останусь здесь, чтобы осаждать вас до тех пор, пока вы не согласитесь выйти за меня замуж.

– Это ничего не изменит, – предупредила она.

– Может быть, но жизнь и надежда должны одержать верх над прошлым с его темными тайнами. Я должен в это верить, и вы тоже, моя дорогая. Думайте о нашем будущем, и это убережет вас от ошибок, пока меня не будет.

– Можно подумать, что мне нечем заняться, – резко бросила Хлоя. Однако внезапно она ощутила прилив энергии, как будто уснувшая сила природы ожила в ней, подобно росткам, пробивавшимся из луковиц сквозь замерзшую землю даже сейчас, в эти январские холода.

– Я вернусь к вам, – пообещал Люк, поднимая вверх их сплетенные руки, как будто в знак клятвы, которую они давали, несмотря на все возражения Хлои.

– К нам? – поправила она, предлагая некий компромисс, поскольку они договорились, что Ив останется здесь до его возвращения, а в конце каждой недели домой будет приезжать Верити, и это создавало видимость семьи, независимо от того, хотела этого Хлоя или нет. – Этого достаточно?

– Пока да, и снова, возвращаясь к моему заданию, какого любовника могла бы выбрать ваша сестра?

– Какого-нибудь юного адониса вроде лорда Мантеня, каким он был десять лет назад, если только он не был тогда таким циничным, в чем я сомневаюсь, – ответила Хлоя, попытавшись представить себе возлюбленного сестры второй раз в жизни после того, как узнала, что у нее будет ребенок.

– Раз так, то ему лучше держаться подальше от второй сестры, если он хочет сохранить в целости свою шкуру, – сердито пробурчал Люк, и Хлоя улыбнулась.

– Мне больше нравятся мрачные задумчивые рыцари с севера.

– Перестаньте удерживать меня своими туманными посулами, Хлоя. Я еду, чтобы найти того идола на глиняных ногах, которому поклонялась ваша сестра. Я встречусь с ним и после того, как задам ему трепку, смогу вернуться и наконец отвести вас к алтарю.

– Можно подумать, что это что-нибудь меняет. Я сказала «нет» и не собираюсь отступать, – фыркнула Хлоя и, высвободившись из рук Люка, пошла прочь, с удивлением услышав за спиной его смех. – Несносный, упрямый, невозможный человек, – пробормотала она, стремительно входя в дом.

* * *

Через полтора месяца, спускаясь по изящной парадной лестнице Фарензе-Лодж, Хлоя уже не чувствовала в себе такой уверенности. Она собиралась начать в доме большую уборку, поскольку Виржиния распорядилась, чтобы все признаки траура после ее смерти были убраны как можно быстрее. Хлоя понимала, она должна быть счастлива, что остается здесь в отсутствие своей хозяйки и покровительницы, однако сознание собственной трусости омрачало ее радость, заставляя весеннее солнце сиять не так ярко, а первоцветы и фиалки, появившиеся на опушках все еще голых лесов, блекнуть.