Холодное Сердце Казановы

Тревога и тепло собрались в глубине моего желудка. Это была восхитительная смесь: ожидание неожиданного, желание пересечь свои собственные красные линии, проскочить их и устремиться в неизвестность. К мужчине, о котором я никогда бы не подумала при обычных обстоятельствах.

— Ты думал о том, чтобы заняться со мной сексом? — пискнула я.

Его твердый пресс задрожал от усмешки, прижавшись к моей пояснице.

— Все. — Он еще глубже ввел в меня указательный палец.

— Чертово. — Он впился зубами в плоть моей шеи.

— Время. — Его рука пробралась к моим брюкам и умело расстегнула их.

Он спустил мои брюки, затем трусики. Я жаждала его поцелуев. Его вкуса, когда он поглощал меня в здании бракосочетания, словно я была его любимым десертом.

Одежда все еще была собрана вокруг моих лодыжек, и я стояла согнувшись, ожидая его следующего шага. Риггс решил не обращать внимания на мою южную часть, проведя пальцем по ареоле через рубашку. Во мне вспыхнуло желание, и я вдавила свою тяжелую грудь в его ладонь, умоляя о большем. Я не осознавала себя в своих действиях. В своей потребности в чем-то настолько первобытном и базовом.

— Тебе нравится? — прошептал он мне на ухо, его запах одурманивал меня.

— Да.

Он схватил край моей рубашки и рывком спустил ее вместе с лифчиком. Моя грудь вырвалась на свободу. Он обхватил ее снизу и подтолкнул к моему лицу.

— Лижи.

Я провела языком по груди, не задавая вопросов. Он застонал позади меня, и желание захлестнуло меня, заставив кровь запульсировать в жилах. Мысль о том, что я могу заставить это почти идеальное создание так реагировать, приводила меня в восторг.

Он прижался к моей талии, терся своей эрекцией о мою попку, со вздохом опустив лоб на мой затылок.

— Твое тело слишком восхитительно, чтобы тратить его на такого мудака, как Петух.

— Спасибо, — пролепетала я. С трудом.

— Это не комплимент, а замечание. — Его рука — грубая, как наждачная бумага, — скользнула вниз от бедра к моим ногам. — Никогда еще мне не хотелось так сильно поцеловать рот и заткнуть его.

— Я…

— Просто оседлай мои пальцы и не порть мне этот момент, Поппинс.

Он приподнял меня за волосы, прижав спиной к своей груди. Я издала хныканье. Моя голова опустилась на его плечо. Он все еще терся об меня, когда его большой палец нашел мой клитор, дразняще покрутил вокруг него, но так и не коснулся. Я извивалась, преследуя его прикосновения, отчаянно желая большего.

— Пожалуйста… — стонала я.

— Что ты просишь? — Его губы придвинулись к моему горлу.

— Пожалуйста, потрогай меня там.

Он прикоснулся. О, он сделал это.

Мои веки опустились, и я задрожала всем телом. Я была близка к кульминации, а я никогда не испытывала оргазма во время секса. Именно поэтому секс с Би Джеем стал изнурительным. Я считала его обязательной кардиотренировкой. Как пилатес.

Язык Риггса пробежался по моей шее, направляясь к плечу. Он ускорил темп между моих ног, круговыми движениями нащупывая мой чувствительный бутон, оказывая идеальное давление и отстраняясь, когда я была на грани. Конечно, он был лучше, чем вибратор. Я должна была догадаться. Каким проклятым мужем был Риггс Бейтс. Он ошибался во всем, в чем должен был ошибаться, — ни перспектив, ни денег, ни эмоций, ни верности, — и был хорош там, где речь шла о грехе и несдержанности.

Через несколько минут я почувствовала, что у меня подкосились колени, и испустила громкий всхлип. Удовольствие было невыносимым, и волна жара прокатилась по мне. Я извивалась и корчилась, ощущения были слишком сильными, слишком хорошими, слишком громкими.

— А-а-а-а, — простонала я.

— Нет. — Риггс убрал руку от моего клитора, который все еще пульсировал, большим пальцем раздвинул мои губы и заставил попробовать себя на вкус. — Скажи мое имя.

— Риггс, — громко задыхалась я. — Риггс. Риггс. Риггс.

Я что, кричала?

— Черт, — пробормотала я. — Не могу поверить, что я закричала…

Не успела я закончить фразу, как меня дернуло назад, и я каким-то образом оказалась лежащей на полу.

— Моя очередь. — Лицо Риггса было близко к моему, нависая надо мной. Мои губы сами собой разошлись, приглашая его поцеловать меня. Но он уже нахмурился, освобождаясь от джинсов, в том месте, где вскоре должны были соединиться наши тела.

Я начала стягивать трусы и брюки с лодыжек, желая ускорить процесс. Он схватил одно из моих бедер и прижал меня к себе, удерживая на месте.

— Не снимай их. Больше трения.

Он хотел сделать это с практически сомкнутыми ногами?

— А он поместится? — спросила я. Я подняла взгляд от его члена, который он держал в руке.

Он одарил меня самой яркой, самой душераздирающей улыбкой с ямочками. От мысли, что эта улыбка никому не принадлежит, что у нее нет дома, нет человека, который бы любил ее и с нетерпением ждал ее в конце дня, мне хотелось плакать.

— Он прорвется. — Он поднял в воздух два пальца. — Честь скаута.

Я приподняла бровь.

— Ты был в скаутах?

— Нет, блядь.