Холодное сердце (СИ)

— Так-то лучше, — будучи довольной собой, произнесла Джинни и убрала палочку, которую ранее использовала, чтобы раздвинуть плотные шторы, не пропускающие в спальню солнечные лучи.

— Что ты здесь делаешь? — буркнула Гермиона, потирая руками слезящиеся глаза. — И откуда ты знаешь пароль?

— Сова на хвосте принесла.

В ответ на это Гермиона скептически фыркнула, параллельно размышляя над тем, как Джинни на самом деле смогла раздобыть эту информацию. На ум приходило лишь несколько вариантов: выпутала у МакГонагалл, надавив той на жалось, либо же запомнила, когда приходила мириться в начале декабря. Если честно, в первый вариант верилось куда охотнее, ведь директор, вне всякого сомнения, была обеспокоена эмоциональным состоянием Гермионы, поэтому без лишних уговоров сообщила бы пароль той, кто разделял ее переживания и мог повлиять на ситуацию в лучшую сторону.

— Я пришла проведать тебя, — мгновением позже огласила Джинни причину своего визита. — Ты не пришла на завтрак, как, впрочем, и на вчерашний ужин.

— Вчера мне не хотелось есть, а сегодня… Я не знала, что уже утро, — вяло отозвалась Гермиона, бездумно глядя на темно-зеленый балдахин, возвышающейся над кроватью.

В последнее время она и впрямь нередко выпадала из жизни. Особенно часто это происходило в выходные, когда статус примерной ученицы и старосты не обязывал ее выбираться из кровати и заниматься делами. В остальные же дни Гермиона все-таки сгребала в кучу остатки сил и, проделывая над собой усилие, покидала башню, чтобы уделить время учебе и сопутствующим мелочам. Наверное, начни она пропускать занятия, и преподаватели тотчас же забили бы тревогу. А лишнее внимание, вызванное их обеспокоенностью, уж точно было последним в списке того, с чем ей сейчас хотелось иметь дело.

— Разумеется, ты не знала, — не упустила возможности съязвить Джинни и указала рукой на теперь уже расштореное окно, — у тебя же здесь круглосуточно темно.

Однако ответа не последовало.

Наблюдая за тем, как ее подруга, словно загипнотизированная, смотрит в никуда, Джинни тяжело вздохнула и опустилась на край кровати, кладя принесенный сверток с выпечкой на рядом стоящую тумбочку.

— Дорогая, я понимаю, через что тебе приходится проходить, но ведь так нельзя, — попыталась донести до нее свои мысли Джинни. Она как никто другой переживала за подругу, которая с каждым днем все больше и больше закрывалась от окружающих, с головой погружаясь в собственное горе. По правде говоря, она боялась, что однажды Гермиона просто-напросто захлебнется в нем и пойдет ко дну. И вот тогда-то пытаться помочь ей будет уже поздно.

После этих слов Гермиона тут же прикрыла глаза и, с головой накрывшись одеялом, легла в позу эмбриона. Она всегда делала так, когда хотела скрыться от внешнего мира и всех тех бед, что поджидали ее в нем.

Гермиону задели слова Джинни. Та не знала, через что она проходит. Никто не знал. И именно поэтому никто не имел права говорить ей, как можно и как нельзя вести себя, оказавшись в такой ситуации.

Да, Джинни за свою жизнь пережила немалые потрясения, но каждый человек индивидуален, поэтому невозможно со стопроцентной уверенностью заявлять о том, что ты понимаешь, через что он проходит. Это, черт возьми, не так. Для кого-то разом лишиться всего может быть не так ощутимо, как для другого потерпеть небольшую неудачу. Как известно, что для одного пустяк, то для другого серьезная проблема, связывающая по рукам и ногам и вытягивающая все соки.

Гермиона понимала, что Джинни однозначно не хотела задеть ее своими словами, поэтому, превозмогая обиду, постаралась взять себя в руки и успокоиться, дабы не пороть горячку. Может, сейчас она и предпочитала находиться в одиночестве, но ей все же не хотелось потерять близкую подругу из-за глупой ссоры.

Неожиданно Джинни сорвала с нее пуховое одеяло, тем самым лишая своеобразного укрытия.

— Мерлин… — недовольно протянула Гермиона, слепо шаря по кровати в поисках отнятого предмета.

— А вот и не угадала.

Стоило Гермионе накрыть голову одной из подушек, не теряя шанса уйти от неприятного разговора, как вдруг Джинни принялась щекотать ее.

— Хватит, пожалуйста, — брыкаясь из стороны в сторону, выпалила она сквозь смех, поневоле вырвавшийся из горла. В действительности же ничего веселого Гермиона в этой ситуации не видела. Напротив, с каждой секундой она все больше раздражалась, с трудом сдерживаясь, чтобы не отчитать подругу за это неуместное ребячество.

— Только если не будешь прятаться от меня.

— Хорошо.

— Обещаешь? — с недоверием переспросила Джинни, пока ее пальцы бегали по ребрам Гермионы, не останавливаясь ни на мгновение.

— Обещаю, только остановись, — на одном дыхании протараторила та. Сейчас Гермиона была готова согласиться на что угодно, лишь бы Джинни остановилась.

В следующую секунду пытка прекратилась, и она отползла на другую половину кровати, словно боясь, что подруга может передумать и вновь накинуться на нее с этой дурацкой щекоткой.