Холодное сердце (СИ)

— Что ты делаешь? — ошарашено спросил Драко и попытался приподняться, но тут же проронил приглушенный стон, вызванный острой болью.

— Собираюсь нанести тебе мазь. А на что это еще похоже?

— Мне не нужна твоя помощь, Грейнджер.

— Мерлин, ты можешь хотя бы раз в жизни не вести себя как последний глупец и принять помощь от другого человека? — не скрывая возмущения, процедила Гермиона, кладя крышку на тумбу. — Я не уйду отсюда до тех пор, пока мазь не будет нанесена мной или лично тобой. Выбирай.

Дав ему немного времени обдумать прозвучавшее предложение, Гермиона вновь заговорила:

— Драко, пожалуйста, могу я нанести мазь?

— Да, — приглушенно отозвался он, более не пытаясь сопротивляться. То ли нестерпимая боль в груди, то ли желание поскорее покончить с этим и выпроводить назойливую гриффиндорку из своих покоев заставили его отступиться.

Подсев поближе, Гермиона начала расстегивать пуговицы на его рубашке, чтобы открыть доступ к груди. С каждым новым оголенным дюймом его кожи ее щеки заливались стеснительным румянцем. В какой-то момент ей и вовсе показалось, что все ее тело принялось испепелять само себя не в силах относиться к этой ситуации с должным безразличием. Справедливости ради, еще никогда в жизни ей не доводилось раздевать юношу, сидя в его спальне посреди ночи. Что ж, все когда-то бывает впервые. Вот только представляла она себе это совершенно не так: как минимум, на месте лежащего на постели мужчины должен был оказаться уж точно не Драко Малфой.

Зачерпнув немного мази, Гермиона принялась растирать ее по груди слизеринца в том месте, где, насколько она помнила, должна была находиться рана от вонзившегося в сердце осколка. Но девушка тут же отдернула руку, стоило Драко шумно выпустить воздух.

— Если тебе неприятны мои прикосновения, то я могу позвать кого-то другого, чтобы он нанес мазь. Уверена, что мадам Помфри или кто-нибудь из находившихся в лазарете профессоров еще не спит, — как бы невзначай предложила Гермиона.

Она не знала, что именно послужило причиной, спровоцировавшей у Малфоя такую реакцию, но навязчивая мысль о том, что телесный контакт с маглорожденной вызвал у него неприязнь, переросшую в физический дискомфорт, не давала покоя. Сколько бы времени ни миновало, для него она всегда будет «грязной». Предубеждения в отношении маглорожденных волшебников, которые вбивали ему с ранних лет, настолько сильно укоренились в сознании Малфоя, что избавиться от них было неподвластно никому в этом мире. Как бы иронично это ни было, учитывая сложившиеся обстоятельства, но горбатого способна исправить лишь могила.

— Дело не в этом, — начал Малфой, стараясь подобрать слова. — Просто твоя кожа… Она…

«Грязная», — мысленно закончила за него Гермиона.

— … кажется обжигающей. Видишь ли, в последнее время я чувствую себя так, словно безвылазно сижу посреди антарктических льдов, не имея при себе теплой одежды.

Губы Гермионы невольно приоткрылись в изумлении: его ответ в корне отличался от того, который она ожидала услышать. По правде говоря, она и впрямь ощутила холод, коснувшись его кожи, но почему-то решила, что виной тому была мазь, в состав которой могли входить ингредиенты, вызывающие охлаждающий эффект.

— К тому же, не думаю, что кто-то другой сможет сделать это. Все, за исключением профессоров и слизеринцев, которые наверняка уже спят крепким сном после доброй порции принятого на балу алкоголя, желают мне смерти. Попроси я о помощи вторых, и слухи о моем состоянии тут же дойдут до моих родителей через третьих лиц. А у первых и без того полно забот, чтобы, вдобавок ко всему прочему, мазать меня этой дрянью.

Когда с нанесением мази было покончено, Гермиона растерла ладони друг о друга, стараясь избавиться от остатков липкой жидкости, обладающей приторным травяным запахом.

— Почему ты не рассказал о том, что с тобой происходит? — она не осмелилась поднять глаз, продолжая разглядывать сцепленные в замок пальцы рук.

— По-моему, я уже отвечал на этот вопрос, Грейнджер, — устало произнес голос, доносящийся из темноты. — Давай будем честны — каждый в этом замке и во всей проклятой Магической Британии вздохнет с облегчением, когда меня не станет. Разве я не прав? Не вижу ни единой причины растягивать им удовольствие, оповещая о своем состоянии заранее. Не хватало только, чтобы эти идиоты на каждом углу трубили о том, что справедливость все же восторжествовала и прокаженный мальчишка наконец-то получил по заслугам.

— Да, ты не прав, — воспротивилась Гермиона. — Я не испытываю ни капли радости, зная, что ты проклят неведомым артефактом, медленно убивающим тебя изнутри.

Драко едва слышно хмыкнул, не веря ни единому ее слову. Казалось, что он просто не способен был понять и принять их что бы Гермиона ни говорила или же ни делала. Как будто она старательно убеждала его в том, что Земля плоская, а ходить на самом деле нужно на руках. Все попытки с ее стороны донести до него свою точку зрения не глядя приравнивались к вопиющей лжи.