Холодное железо

Разведчик повернулся к ней, улыбнулся, вдруг покосился, глаза его расширились, и он отпрыгнул, уворачиваясь, а нападающий не отставал. Подпрыгнул, перевернулся в воздухе и рухнул на снег. Кричащая Скала подоспела и ударила его по голове дубинкой. Мгновение спустя Шай услышала резкий хруст.

Савиан, отодвинув рукой ветки, побрел по снегу к ним, невозмутимо взводя арбалет.

– Хороший выстрел, – сказала Кричащая Скала, засовывая дубинку за пояс и зажимая в зубах трубку.

– Она говорит – хороший выстрел. – Даб Свит пристроил на место оброненную шляпу. – Да я чуть не обделался, черт побери!

Шай наклонилась и уперлась ладонями в колени, пытаясь успокоить горевшие огнем легкие.

Кроткий подошел к ней, всовывая меч в ножны.

– Похоже, иногда они ходят тройками.

Среди дикарей

– Не сильно-то они похожи на демонов… – Коска толкнул женщину из Народа Дракона сапогом в щеку и рассматривал откинувшуюся назад наголо обритую голову. – Ни тебе чешуи. Ни тебе раздвоенного языка. Я слегка разочарован.

– Обычные дикари, – проворчал Джубаир.

– Как и те, что на равнинах. – Брачио отхлебнул вина и заглянул в стакан. – На ступеньку выше зверей, но эта ступенька очень низкая.

Темпл откашлялся.

– Это не дикарский меч.

Он присел на корточки и покрутил в руках клинок – прямой, отлично сбалансированный и отлично заточенный.

– Они не просто духолюды, – заметил Свит. – Точнее, они – просто не духолюды. Они хотят убивать и умеют. Они перерезали всех старателей в Биконе без всякого труда.

– Но ясно, что в них течет кровь. – Коска сунул палец в дыру, проделанную арбалетным болтом Савиана, и вытащил его, рассматривая алую влагу. – Ясно также, что они умирают.

– Во всех течет кровь, – пожал плечами Брачио. – И все умирают.

– Одна лишь жизнь – святая истина, – пророкотал Джубаир, возводя глаза к небу. Ну, вернее, к поросшему плесенью потолку.

– А что это за металл? – Суорбрек вытащил амулет из-за пазухи женщины. Серая пластинка матово отсвечивала в огнях факелов. – Очень тонкая, но… – Он даже оскалился от напряжения. – Я не могу ее согнуть. Вообще. Поразительное искусство.

Коска отвернулся.

– Сталь и золото. Другие металлы меня не интересуют. Похороните мертвецов за лагерем. Если я что-то и выучил за сорок лет войны, Суорбрек, так это то, что покойников нужно хоронить за пределами лагеря. – Он плотнее запахнул плащ, ежась от ледяного ветра, поскольку дверь не закрывали. – Проклятый холод. – Жадно сгорбившись над очагом, он стал похожим на ведьму над ее колдовским котлом, которая протянула к огню скрюченные когтистые пальцы. – Здесь все напоминает мне Север, а это не очень-то хорошо, правда, Темпл?

– Не очень, генерал. – Напоминания о любом мгновении минувших десяти лет, по мнению Темпла, ничем хорошим быть не могли. Море жестокости, обид и утрат. Кроме тех дней, когда он окидывал взглядом равнины, сидя в седле. Или забравшись на остов лавки Маджуда. Или препираясь с Шай относительно долга. Танцуя, тесно прижимаясь к ней. Наклоняясь, чтобы поцеловать ее, глядя на ее улыбку, когда она тянулась поцеловать его. Темпл передернулся. Он просрал все полностью и окончательно. В самом деле ты никогда не ценишь того, что имеешь, пока не выпрыгнешь из окна.

– То проклятое отступление. – Коска погрузился в борьбу с собственными неудачами, которых тоже хватало. – Тот проклятый снег. Тот ублюдочный предатель Черный Кальдер. Сколько достойных людей мы потеряли, правда, Темпл? Таких как… Имена я позабыл, но и так понятно. – Он обернулся и сердито бросил через плечо: – Когда вы говорили о форте, я ожидал увидеть что-то… более надежное.

На самом деле главное сооружение Бикона представляло собой большую бревенчатую хижину на полтора этажа, разделенную на комнаты звериными шкурами, с прочной дверью и узкими окнами, с выходом на ныне сломанную сторожевую башню на одном углу и множеством сквозняков.

– В Дальней стране мы нетребовательны, – пожал плечами Даб Свит. – Воткнешь рядом три палки, вот тебе и форт.

– Думаю, мы должны радоваться любому убежищу, которое доступно. Еще одна ночь под открытым небом, и вам пришлось бы дожидаться весны, чтобы меня разморозить. Как я тоскую по прекрасным башням Виссерина! Пьянящие ночные ароматы у реки! А знаете ли вы, Суорбрек, что однажды я владел этим городом?

– Кажется, вы уже упоминали об этом, – вздрогнул писатель.

– Никомо Коска! Великий герцог Виссерина! – Старик прервался, чтобы сделать глоток из фляги. – Я должен вернуть его! Мои башни, мой дворец, мою славу. Я часто испытывал разочарование, это правда. Мое прошлое – переплетение, как бы выразиться, рубцов и шрамов. Но ведь все еще впереди, не правда ли?

– Конечно! – Суорбрек фальшиво хихикнул. – Впереди у вас долгие годы успеха, я уверен!