Холодное золото

– А то, что мы раньше делали – не расстрельное дело? – усмехнулся водитель. – Уймись, детка! Если все правильно организовать, все получится. Для нас сейчас главное – избавиться от этого капитана. Уж больно он настырный. Когда его не станет, на его место назначат другого, поглупее. И мы получим передышку. А нам только это и нужно. Главное, чтобы он не додумался в «Лужниках» глубоко копать. Я там, конечно, меры принял, чтобы меня по документам нельзя было найти. А «дядя Степа», наш директор, сам знаешь, что за человек – он нипочем не станет кому-то помогать. Так что бояться вроде нечего, и все же лучше будет, если он на свое родное «Динамо» переключится. А там весь архив уничтожен, я об этом позаботился. Там он ничего не найдет. И тогда он, скорее всего, опять пойдет меня искать по больницам. Пусть ходит. А мы тем временем будем действовать. Быстро и решительно действовать!

– Раньше ты другое говорил, – напомнил пассажир. – Раньше ты говорил, что для нас главное – это подготовить все для твоего плавного перемещения за кордон. Чтобы у тамошних властей потом к нам претензий не возникло. А если мы грохнем этого капитана, то претензии возникнут. Еще как возникнут! Ты что думаешь, там полиция не работает? Еще как работает! Я наблюдал пару раз.

– Претензии возникнут, если здешние им материал на меня вышлют, – настаивал на своем водитель. – А как они возникнут, если расследовать будет некому? В общем, ты со мной не спорь – у тебя никогда это не получалось. Значит, делаем так: ты забираешь серьги из скупки, а я довожу до конца подготовку к операции «фарфор». Хотя нет – твоя помощь мне в этом тоже понадобится. Очень понадобится! Так что придется тебе потрудиться и там, и здесь. Потом я тебе назову дату, скажу, что тебе делать, и мы проведем эту операцию. И последняя наша операция будет называться «капитан». К ней тоже надо хорошенько подготовиться…

Глава 21

Как раз в то время, когда шла эта беседа, Егоров входил в кабинет директора «Лужников». Тут же выяснилось, что директор, которого звали Степан Богданович Палицын, совершенно не помнит капитана. Пришлось представляться снова, снова объяснять, какое дело он расследует и почему беспокоит такого уважаемого человека, как директор Палицын. Егоров при этом старался говорить как можно более твердым и мрачным тоном. И на лицо тоже напустил мрачности и не забыл упомянуть своего начальника, полковника Волкова, которого в Москве хорошо знали. Он уже при первом своем визите в «Лужники» понял, что с этим человеком не надо быть дружелюбным: любое дружелюбие директор Палицын воспринимал как слабость.

То ли этот угрожающий тон, то ли упоминание легендарного руководителя убойного отдела полковника Волкова подействовало, но директор «Лужников» не стал отговариваться, не сказал, чтобы капитан зашел в другой раз. Вместо этого он вызвал секретаря и велел ей проводить Егорова в архив, где хранились ведомости и личные дела сотрудников.

Секретарь проводила капитана в помещение архива, где выложила перед ним на стол списки сотрудников комплекса за шесть последних лет. Затем она ушла, а Егоров сел за стол и углубился в изучение документов. Ему мешало то, что сотрудники комплекса были записаны не по профессиям и должностям, а по подразделениям, и в каждом подразделении («Футбольный стадион», «Плавательный бассейн» и так далее) сотрудники были записаны в алфавитном порядке. А поскольку Егоров не знал фамилию нужного ему человека, то должен был каждый раз читать списки от «А» до «Я».

Разумеется, капитан прежде всего искал людей, напротив фамилий которых была указана профессия «массажист». Но и остальными тоже интересовался.

Первая ведомость, за 1967 год, Егорову ничего не дала. Вторая тоже оказалась пустышкой. Но вот он взял документы за 1969 год и здесь обнаружил странную вещь. В списке сотрудников Ледового дворца одна страница оказалась залита краской. Верхние имена еще можно было разобрать, нижние четыре строчки тоже читались, а посередине чернело огромное пятно. Причем, как быстро установил Егоров, это были не чернила, а именно краска. Она не позволяла прочесть фамилии от «К» до «У».

Капитан сначала вскочил, чтобы вернуться в кабинет директора и указать ему и его секретарю на такой вопиющий случай халатности. Но потом он решил отложить свой визит в центральное подтрибунное помещение стадиона, где находился кабинет директора, а посмотреть сначала документы за оставшиеся три года. И это оказалось правильным решением. В ведомостях за 1970, 1971 и нынешний, 1972 год наблюдалась та же самая картина: одна и та же страница была залита черной краской. Прочесть данные на этой странице было невозможно.

Вот теперь надо было идти к директору. Егоров собрал все четыре испорченных документа и понес их в кабинет Палицына. Здесь он, ничего не говоря, разложил все четыре папки на столе секретаря, а затем позвал директора и предложил ему взглянуть на эту красоту.