Холодные дни

Над ними нависал Драная Башка за вычетом одной руки. Его рука валялась на земле, беспорядочной кучей треснувших поломанных костей, которые держались вместе иссохшими лентами какого-то красноватого волокна. Морда Драной Башки ничего не выражала, но мне показалось, что его тлеющие глаза смотрели угрюмо и удовлетворенно. Красная Шапка стоял чуть в стороне. Половина его лица была кровавым месивом, и одним глазом на физиономии стало меньше. Он с беззаботным видом держал принадлежавший Кэррин P-90. Большая часть грязи с пистолета уже слетела. Рядом с ним двое Сидхе удерживали Хвата, завернув его руки за спину. У Летнего Рыцаря был синяк, занимавший всю левую половину его лица, до самой линии, откуда начинали расти волосы.

Но Молли нигде не было видно.

Что ж. Может, раздача мне досталась паршивая, но у меня где-то еще была закрытая карта.

Мэйв спрыгнула с груды камней, не выпуская из руки автоматический пистолет, и улыбнулась широкой улыбкой.

– Ты сделал все интересным, Дрезден, это я должна признать. И твоя развеселая банда такая, – она пнула Кэррин в поясницу, реакцией на что был лишь тяжелый выдох, – такая вздорная! – Она обвела взглядом людей, стоявших со мной.

– Теперь посмотрим, что у нас тут?

Мэйв сделала жест рукой, и воздух внезапно сгустился. Грязь начала стекать со всех, кто был ею покрыт, так, словно снова начался дождь, становясь все гуще и обильнее.

– Посмотрим, посмотрим, – бормотала она. – А, бармен. Какая ирония. Тебе оттуда все хорошо видно?

Мак смотрел на Мэйв, ничего не отвечая.

– Позволь, я позабочусь о том, чтобы ты не скучал. Это место участника, – сказала Мэйв и выстрелила ему в живот.

Мак захрипел и пошатнулся на каблуках. Он без всякого выражения смотрел на Мэйв. Потом издал стон и упал на одно колено.

– О, – сказала Мэйв, ее глаза блестели, – такое никогда не надоедает.

Жюстина издала негромкий звук и встала рядом с Маком.

Сверкающий взгляд Мэйв обратился на нее.

– И любимое лакомство вампира. Сладенькая штучка, да? И так близка к леди Рейт. У нас с тобой будет долгий разговор после этого, дорогая. Я знаю, что ты начнешь видеть все с моей точки зрения.

Жюстина не смотрела на Мэйв и ничего не отвечала. Она не выглядела напуганной; ее просто беспокоило состояние Мака. Может, потому что Жюстина не была самым уравновешенным и чувствительным к опасности человеком из всех моих знакомых. А может, бесстрастность ей удавалась лучше, чем мне.

Взгляд Мэйв остановился на последнем человеке рядом со мной, и ее улыбка стала откровенно лисьей.

– Скажите на милость! Миленькая маленькая Сарисса. Ну разве не восхитительно? У меня нет ничего, что ты не хотела бы уничтожить, верно?

– Мэйв, – сказала Сарисса. Она тоже выглядела не напуганной, а просто усталой. – Боже мой, сколько раз мы уже говорили на эту тему?

– И ты продолжаешь все портить!

Сарисса закатила глаза и вяло всплеснула руками. Жест вышел одновременно беспомощным и раздраженным.

– Мэйв, что из принадлежащего тебе я могла бы даже теоретически уничтожить? Или окончательный выезд из квартиры-студии разрушил твою жизнь? Или мой диплом медсестры как-то уменьшил твою силу и власть? Или я увела какого-то твоего бойфренда, которого ты случайно оставила в живых после первой ночи?

– Разговор всегда возвращается к этому, да? – сказала Мэйв ядовитым тоном. – Как, по-твоему, важны мужчины. И как ты пыталась произвести впечатление на Мать, затащив в постель вот этого?

– Это была работа, Мэйв. Терапия.

– Я видела, каким терапевтическим было твое платье на его чествовании.

– Мое платье? Да на тебе были одни стразы – и ничего больше!

Лицо Мэйв исказила ярость.

– Это. Были. Бриллианты.

Кэррин переводила взгляд с одной на другую с выражением удивленного узнавания. – Гарри… – сказала она тихо.

– Ага, я понял, – сказал я. Я повернулся к Сариссе, которая выглядела моложе Мэйв. – Лучшая подруга Мэб, так? – спросил я.

– Это сказал ты, а не я, – быстро ответила она.

– Ясное дело, – сказал я. – А ты просто молодой одинокий профессионал в области медицинской реабилитации.

– В последние десять лет, – презрительно произнесла Мэйв. – А что там было в предыдущий раз? Математика? Ты собиралась описать механику Вселенной или что-то в этом роде? А до того – что? Экология? Ну, и спасла ты Землю, Сарисса? А перед тем что, актрисулька? Ты думала, что преуспеешь в искусстве. В какой мыльной опере на сей раз?

– Не важно, – сказала Сарисса. Она заметила, что я, не отрываясь, смотрю на нее и сказала:

– Это было еще до тебя.

Я заморгал:

– Что?

Она казалась смущенной.

– Я говорила тебе, что старше, чем выгляжу.

– Наконец-то я понял, кого ты мне напоминаешь, – я вздохнул, глядя то на Сариссу, то на Мэйв. Должно быть, костюм медсестры сбил меня с толку. Мэйв всегда одевалась как стриптизерша, в пирсингах, огнях данс-клуба и с сумасшедшей раста-прической. Я напряженно сравнивал одну и другую. – Адские колокола, вы же идентичные близнецы!

– Не идентичные близнецы, – возразили обе в унисон, одинаково возмущенным тоном. И умолкли, хмуро глядя друг на друга.