Холодные глаза

Перед нами лежали две фотографии, на одной было около тридцати мужчин, выстроившихся в два ряда (на стульях и стоя) на каком-то мероприятии, судя по обстановке, в ресторане. На второй четыре счастливых краснощеких мужика позировали фотографу, обнявшись. На заднем плане остальные гости сидели за столом.

– Да, вот… – пытался сказать Сиражудин, но Гафур остановил его жестом.

По выражению его лица стало ясно, что он ждет окончания некой проверки. Его напряженный взгляд перебегал с Заура на фотографии и обратно.

– Вот этот пидарас! – вскрикнул Заур, указывая на бородатого мужчину, стоявшего на общей фотке с самого края, а потом указал на него же на второй фотографии: он сидел полубоком за столом.

– Я же говорил, он странный! – продолжил Сиражудин, обращаясь к Гафуру, а потом пояснил: – Я говорил ему прямо там, что он какой-то не такой.

– Рассказывай, – почти скомандовал ему Анвар.

– Это фотографии со встречи ветеранов.

– Мы раз в полгода собираемся, – добавил Гафур.

– Это было летом. В июле. Этот мужик был какой-то необычный. Ни с кем не разговаривал. Он сразу попался мне на глаза, потому что я в основном всех знаю, а его не знал, но он и раньше тоже приходил. Один раз в два-три года. Он всегда стоял в каком-нибудь кружке, улыбался, хихикал, но молчал. Строил из себя дурачка. Как будто все время не к месту, и другим тоже было из-за него неудобно. Я его запомнил и в этот раз иногда посматривал за ним. Он подходил к разным столам. Стоял в компаниях, но ни с кем не разговаривал. Как обычно. Иногда улыбался, и все. Кушал тоже со всеми, но с краю. Пил. Знаешь… блядь, как объяснить. Он как будто пытался быть в компании, когда все смеются, тоже смеялся. Как сказать… Там постоял, тут постоял и потом к нам тоже подошел. Я думаю: хули, надо узнать вообще, из наших он или что. Говорю: салам, кто, откуда? А он руками жесты показывает, что говорить не может. Немой, ну… Ладно, думаю. У нас есть без ног, рук, слепые, глухие.

– Тамерлан?.. – задал вопрос Анвар.

– Эминов, – подсказал Заур. – Знаешь такого? Тамерлан Эминов.

– Нет, – помотал головой Сиражудин. – Вот что еще. Это же я делал фотографию общую и спецом следил за ним, что он сделает. Все уже выстроились, а он стоял сбоку. Не подходил вначале.

– Как будто сомневался? – спросил я.

– Не как будто! Он в последний момент решил встать со всеми. Нам уже неудобно стало. Никто его имени не знает, сам тоже не идет. Уже подозвали его. Смотри, даже на фото чуть-чуть подальше стоит. Как будто светиться лишний раз не хочет. Хотя остальные даже как-то обнимаются, улыбаются.

– Еще есть фотографии с ним?

– Нет, искал. Только на этих двух.

– Мы можем взять? – спросил я.

– Берите. Есть копии.

Следующие полчаса мы пытались все вместе придумать, как узнать о нем что-то еще. В конце концов Анвар сказал, что поищет информацию по своим каналам, и на этом наш разговор закончился.

Запись 29

Сегодня гуляли по селу с Кариной и увидели того парня, который приходил уже два раза ночью. Я попыталась как-то завести о нем разговор, не про то, что знаю, что он приходит по ночам. Она сказала, что его зовут Гасан и они учились в одном классе, когда мама еще была жива и мы жили тут. Он проучился всего полгода, а потом ушел, потому что не справлялся с учебой. Они дружили и вместе ходили домой. Карине его жалко. Говорит, что они столкнулись недавно и поболтали. И еще говорит, что он хороший, добрый парень. Я не стала говорить про ночь. Наверное, в этом нет ничего плохого, но если папа узнает, то это может очень плохо закончиться. Подожду еще несколько дней и, может быть, предупрежу ее.

А еще у нас пошел снег. Наконец-то.

Вечером наконец в Махачкале выпал снег. Анвар передал нам, что узнал кое-что и скоро перезвонит. Мы решили вместе дождаться его звонка, чтобы сразу обсудить, как действовать дальше.