Холодные глаза

Я пил кофе, сидя на скамейке, и наблюдал удивительную картину: мой сын вместе со своим новым другом (бывшим следователем, уволенным с позором и лишенным всех почестей и званий) обстреливали друг друга снежками. Я подумал, что из Заура получился бы хороший дедушка и, вполне возможно, он им был, но вряд ли его внуки знали о его существовании. Я никогда у него об этом не спрашивал, да и он не распространялся о своей семье. «Ушла», – коротко прокомментировал он решение жены, когда мы как-то коснулись этой темы. О дочери, которой сейчас было, наверное, около тридцати, мы говорили лишь раз, в тот вечер, когда Хамзат сбросил с горы ни в чем не повинного человека. А теперь мой сын принимал зауровскую капитуляцию. Еще через десять минут они вернулись с мороженым.

– Зимой мороженое ребенку? Ты гениальный человек, – прокомментировал я решение напарника.

– Заболеет – свали на меня, – ответил Заур, усаживаясь рядом.

Булат нашел себе новых друзей, и войнушка продолжилась.

– Вчера ночью я посмотрел дело Кумсият, – сознался я. – Детали смерти.

– Ты еще не видел?

– Нет.

– И? – спросил Заур, как будто это нуждалось в каких-то комментариях.

– И? И не спал всю ночь. Она спряталась под кроватью. Он достал ее оттуда, если судить по царапинам и частичкам ногтей на ламинате. Либо она, не зная, что делать, как маленький напуганный ребенок, залезла под оделяло, либо он сам ее укрыл и начал бить. Судя по ранам, он никуда не целился. Он просто бил, а она, пока была жива, пыталась отбиваться, уворачиваться, сопротивляться. Тридцать три ножевых ранения. По всему телу. Она очень хотела жить. Что еще сказать? Ты сам видел отчет?

– Я писал его, – спокойно сказал Заур.

– Ебаный больной сукин сын, что еще тут добавить? – спросил я, а затем вытер слезы. Ком боли разрывал мою грудь изнутри.

– Ничего, – ответил Заур. Зазвонил его телефон. – Это Анвар.

– Дада, дада! Идем, мы делаем снеговика! – кричал мой радостный сын.

– Через пару минут, ты иди, иди играй, – отогнал я его, пряча влажные глаза.

– Да? – ответил Заур, поставив на громкую.

– Это Анвар. То, что я сейчас скажу, – это между нами. В этом замешан один большой чиновник, генерал-майор. Как вы попросили меня, так и я прошу вас сохранить все в тайне. Знают только пара человек.

– Да, конечно, – ответил Заур.

– Ваш Эминов Тамерлан Магомедович во время захвата одной из деревень зашел в школу. Обычную сельскую школу на пять классов. Точнее, в школу забежал боевик, его застрелили, и Эминов пошел проверить ситуацию внутри. Через пару минут из школы выбежали дети с криками. Наши зашли в один из классов и увидели, что Эминов зарезал учительницу и еще двоих детей. Объяснил это тем, что у них было оружие, но там ничего не нашли. Почему он напал с ножом, а не воспользовался огнестрельным, он тоже объяснить не смог. Бормотал что-то, как псих. Он и раньше, говорят, одиночкой был. Вообще он начал службу с охраны военного объекта, бункера в Казахстане. Месяцами сидел там под землей практически один. Говорят, что, как заметили, что он сам с собой уже разговаривает, перевели. А когда случилась ситуация со школой, ему уже гарантированы были награды. Всегда везде был первым: жестокий, четко выполнял указания. А что еще на войне надо? Любимчик офицеров. Поэтому эту ситуацию хотели замять, но наши ребята, кавказские, ему этого не простили. Они просто хапнули его ночью с военной части, увезли в какую-то пустыню и сказали, чтобы не возвращался, и все, а обставили это как пропажу. Кто-то из наших, кто остался там, в Афганистане, жить, говорят, в конце девяностых видели его в Кабуле, но это не точно. Зато точно никто никогда его не видел на территории России, вообще никогда. Такая история. Кое-кто, кто был в этом замешан, наш, дагестанец, сейчас большая шишка в Минобороны. Я не задаю вам лишних вопросов, как мы и договаривались, но не делайте так, чтобы у нас были проблемы.

– Да, спасибо, – ответил Заур.

– На связи, – сказал Анвар и отключился.

– Что теперь? – спросил Заур.

– Теперь мы знаем, что Эминов живой, и знаем, что он еще на войне творил всякие ужасы, и еще знаем, что он вернулся, что убил из-за вопроса чести Хабиба и всю его семью, по крайней мере, так говорил Муртуз. Мы посадили Гасана, сына Эминова, он умер, и теперь Эминов мстит всем, кто был причастен. Последним был Каримдин. В худшем случае он сейчас строит планы, как грохнуть тебя и меня. В лучшем – он будет где-то скрываться следующие года три, а потом все равно попытается нас убить. Где он сейчас – мы не знаем.

– Ты забыл кое-что, – сказал Заур.

– Что?

– Что я его знаю. Я же видел его раньше и, когда он напал на меня, тоже узнал.

– Не факт.