Холодные горы

— Я назначил вам розовые покои, ты — палец господина ткнул в замарашку, — отведешь госпожу куда сказано и будешь ее личной служанкой. Поняла? — Девчонка неуклюже присела, едва не пища от восторга. — Проследи, чтобы твоя хозяйка поела и приняла ванну, я желаю видеть ее в своей комнате вечером.

Закончив речь, господин гор ушел, оставив дверь открытой. Где-то впереди по коридору раздались причитания, а потом уже знакомые Эллине тяжелые шаги безликих слуг.

— Ох и выпорет сейчас господин этого толстяка! — восторженно пискнула девчонка. Потом опомнилась: — госпожа, пойдемте скорее отсюда! Вам назначил лучшие комнаты на этом этаже.

Элина медленно, не высказывая торопливости двинулась за своей маленькой компаньонкой по коридору. Дверей здесь было много и все они очевидно отражали состояние комнат, которые за ними скрывались. Вот облупившаяся зеленая краска и потертый каменный пол. За дверью шумно — общее помещение? Вот чистенькая, непритязательная зверь желтого цвета, на полу рядом валяется скромная полевая гвоздичка. А вот дверь из розового дерева, покрытая резьбой и тонкими полосками золота.

Эллина так задумалась, что даже не удивилась, когда маленькая служанка остановилась перед этой самой дверью.

— Вы будете жить здесь, госпожа. Входите, я сейчас сбегаю на кухню, велю принести вам ужин и ванную, в баню вы наверное не успеете.

Эллина сообразила, что статус личной служанки превратил малютку в королеву кухонного мира.

— Как тебя зовут? — спросила она, ожидая, пока девчонка откроет двустворчатую дверь.

— Киса, — ответила служаночка, — мама Киссандрой назвала, а здесь всем лень такое длинное имя говорить.

— Хорошо, Киссандра, я буду звать тебя так. Мне понадобиться ткань, чтобы сменить одежду.

— Господин велел вам все принести, значит все будет, — пожала плечами девчонка и латрисса мысленно поморщилась — служанку придется многому учить.

Розовые покои назывались так, потому, что окна выходили в розарий. Сами же комнаты были отделаны в нежных пастельных оттенках. Первая напоминала гостиную в доме какого-нибудь восточного купца — низкие диваны, множество ярких подушек, пара столиков инкрустированных камнем, стены покрытые затейливой росписью. Спальня была поменьше. Здесь стояла привычная Эллины кровать с балдахином, туалетный столик, сундук для нарядов и столик с парой стульев. Маленькая дверь, спрятанная за ширмой, вела в купальню.

— Это самые лучшие покои на этаже! — стрекотала Киса, показывая комнаты новой хозяйке, — сейчас вам воду принесут, искупайтесь и отдохните с дороги, а я за ужином сбегаю.

— Уже ужин? — не много рассеяно спросила девушка, вспоминая, что в ее городе жребий тянули едва ли не на рассвете.

— Да, госпожа, — служанка усадила хозяйку в кресло, и убежала, приговаривая, что скоро вернется.

Оставшись одна Эллина наконец дала волю чувствам — слезы потекли рекой. Она не пыталась вытирать их, зная, что это испортит цвет лица, но услышав шаги в коридоре, моментально перестала плакать, приложила к щекам влажную тряпочку и через минуту лишь ярко блестящие глаза указывали на недавний плачь.

Киса влетела в комнаты госпожи в своей обычной манере — так, что драная юбка развивалась во все стороны разом.

— Несите воду в купальню, ставьте еду здесь! И шевелитесь, шевелитесь! — в голосе девчонки уже прорезались командные нотки, а Эллина мысленно покачала головой — таких служанок мать быстро отправляла на конюшню, чистить навоз.

Однако здоровенные парни слушались пигалицу беспрекословно. В ванную внесли несколько бадей с кипятком, холодная вода там была, а на маленький столик у окна водрузили здоровенный поднос накрытый крышкой.

— Госпожа, — Киса аж приплясывала на месте, — вы будете сначала ужинать или мыться?

— Освежусь, — медленно вставая сказала Эллина, — приготовь полотенца и душистое мыло, а еще расскажи мне, какие у вас тут порядки.

Служанка моментально проводила госпожу в купальню и принялась рассказывать о гареме:

— Господину платят дань многие города, а еще бывает купцы подарки привозят, так всех сразу в гарем и доставляют. На первом этаже у нас кухня, купальни разные хозяйственные помещения, а на втором уже комнаты для слуг и новеньких наложников. На третий переезжают те, кого заметил господин. Вот возле входа на втором этаже две двери, зеленая и голубая. Когда много женщин привозят их сразу за зеленую дверь и определяют, а мужчин за другую. Там жить плохо. Одна большая комната на всех, тюфяки прямо на полу лежат и кормят раз в день из общего котла. Там долго не держат. Если господин не забирает, то через месяц-другой на кухню переводят, или в баню или еще в подарки.

— В подарки? — мелодично спросила Эллина, намыливая безупречное плечо.

— Когда к хозяину гости приезжают, он их в особой комнате принимает, и если кто гостям нравится, дарит.

— Часто такое случается? — небрежно поинтересовалась девушка, отворачиваясь, чтобы не выдать своих чувств.