Холодные игры

Марфа Парфеновна так и не ушла в монастырь. Она по-прежнему ведет гордеевское хозяйство и гоняет Машеньку вместе с Дубравиным. Чаще всего я вижу ее у Веры, которой она дает советы по уходу за младенцем, приносит какие-то чепчики, чудодейственные образки и пр. Если невозмутимая Вера дает ей подержать сына, то лицо Марфы расцветает. Однажды я прямо спросила ее, что она тут делает. Старуха так же прямо ответила мне, что у нее нет ни детей, ни внуков, а Верин младенец отчего-то удивительно похож на Ивана, каким она помнит его в колыбели, так же крепко цепляется за ее пальцы и так же толкается пяткой. Тут она вознамерилась показать мне, как именно он пихается, но я попросила меня уволить. Ты знаешь, я не люблю маленьких детей. Тем более что их там теперь уже двое. Вера отыскала на Выселках маленькую сиротку, мать которой скончалась в родах, а сама она родилась на свет и выжила только благодаря попечению инженера. В память Матвея Александровича и еще по каким-то невозможным для понимания соображениям Вера взяла ее к себе и взращивает вместе с собственным сыном, не делая между ними различия.

Кстати, совершенно изумительная и труднообъяснимая вещь произошла с репутацией инженера Печиноги после его смерти. Каким-то неведомым способом его образ бездушной нечисти и человеконенавистника трансформировался в народном сознании едва ли не в святого. По крайней мере, мучеником его называют открыто и как само собой разумеющееся. Я только рот открываю от удивления, когда слышу. В городе, в поселке и на прииске все вспоминают нынче о том, каким он был честным и порядочным, как бескорыстно и незаметно помогал нуждающимся и болящим. Все это так контрастно с предыдущим, что остается только руками развести. Илья рассказывал, что недавно в трактире состоялся стихийный пьяный митинг в память Печиноги, на котором приисковый запойный пьяница Мартынов рассказывал, как инженер самолично вытащил его из проруби и повез в больницу, другие подхватывали и сообща вспомнили еще множество слабо связанных между собой апокрифических историй. Мне обидно. Ну почему они не сумели оценить его достоинства (очевидные, на мой взгляд) при жизни, а вот теперь… На Веру и детей падает отблеск этого всеобщего, почти религиозного обожания, что она переносит со своей всегдашней невозмутимостью.