Холодные сердца

— Деньги должны быть завтра, или заберу у тебя все и вышибу из города в одной рубахе и штанах.

Покинув лавку китайца, Антон сел в переднее кресло своего «мерседеса», рядом с водителем, злодеи потеснились на заднем сиденье.

— Антон, собрали триста тысяч, — рассыпался смешком Хорхе, у которого на коленях была спортивная сумка, полная долларов.

Антон нервно барабанил пальцами по дверце и смотрел в открытое окно на серые, унылые дома обобранного им владения. Здесь он снял все сливки. Почти все. Но сейчас это было не главное.

Он спросил:

— Бейсбольные биты на месте?

— В багажнике.

— Моя мне пригодится. Поехали на заправку Крэнка.

«Мерседес» помчался по главной улице прочь из города. На выезде, у закрытой решетчатым забором свалки старых автомобилей, Антон увидел русских придурков. Они сидели в своем лос-анджелесском такси, раскрашенном желтыми полосами, только ублюдок Самуил — старый хрыч с напомаженными волосами — стоял перед машиной и задумчиво курил. Этот педрило пытался пудрить мозги Наташке. Правильно ему врезали в наглую физиономию. Надо было убить, но хрен с ним… Некогда сейчас.

«Мерседес» летел по трассе уже далеко за городом — с обеих сторон дороги стелилась выжженная каменистая полупустыня. Антон полез в карман рубахи, где был сотовый, и наткнулся на брелок на шнурке — этот брелок ему подарила Наташка год назад. Сейчас, узнав о ее бегстве с молодым козлом, Антон сорвал брелок, спрятал в карман — он заставит эту шлюху проглотить его. Антон нервно вытащил брелок на шнурке, повертел на пальцах — перед глазами возникло видение: Наташка громко стонала под ним и счастливо улыбалась. Теперь эта сучка трахалась с красавчиком Сэмом, молоденьким козликом, и счастливо улыбалась ему. А он, дурак, думал, что она трахалась с русским стариком. Ей теперь молоденьких подавай!

Антон нервно сжал кулак — брелок больно впился в ладонь, — она все эти дни перлась с молодым мужиком, зачем ей русский старпер? И он, Антон! Он уже для нее не такой сексуальный, каким был вначале, когда пригрел ее в этом городке и поддержал. Ей уже хочется молодого холеного тела. Жеребец должен быть вынослив и неутомим!

Антон ударил кулаком по дверце — он убьет молодого ублюдка, будет бить бейсбольной битой, пока тот не обосрется и не сдохнет от боли!

* * *

— Это они! — заорал Паша, указывая рукой на пролетевший мимо на огромной скорости «мерседес».

Самуил щелчком послал окурок в пыль, обежал такси и плюхнулся на переднее сиденье.

— За ними!

Таксист, пугливо вжимая голову в плечи, сидел не шевелясь.

— В чем дело?

Плаксиво зашлепав губами, таксист торопливо понес тарабарщину.

Самуил обернулся к Паше:

— Что он говорит?

— Ублюдок пересрался и просит отпустить его. Он боится. Он знает, что мы хотим наказать банду Антона, но не хочет быть участником нападения. Он простой обыватель. У него семья.

— Скажи чморю, что дадим ему тысячу баксов сверху.

Паша перевел слова Самуила, но таксист, перепугавшись еще больше, замотал головой и снова разразился скулящей тирадой, из которой Самуил понял только многочисленные «Но-у! Но-у! Но-у-у-у!!!».

Самуил ощутил привычное раздражение. Там, в России, оно всегда накатывало, когда он сталкивался с подобными трусливыми козлами. Он коротко, но очень сильно врубил таксисту кулаком в нос. Тот подавился словами и уткнулся лицом в руль. Самуил потер разбитый левый кулак.

— Выкиньте урода.

Его приказ был исполнен мгновенно.

Таксист, оказавшись в пыли, застонал, поднял руку к Паше. Тот всунул ему деньги в ладонь:

— Не дури. Жди нас здесь. Мы вернемся, заберем тебя и поедем в Лос-Анджелес. Если заявишь в полицию, что мы взяли твою тачку, мы тебя убьем.

Таксист застонал от страха и, плача, уткнулся окровавленным лицом в твердую сухую землю. Паша вернулся в машину.

— Поехали, — нетерпеливо велел Самуил. — Они и так далеко оторвались.

Газуя, такси сорвалось с места, из-под колес полетел целый фонтан мелких камушков — они осыпали скулящего таксиста, и он снова ткнулся лицом в землю. Песок прилип ему к губам, оказался во рту. Он сел, ревя злыми слезами.

— Да пошли вы! Козлы! Ублюдки!

Но его никто не слышал — такси уже вылетело по трассе из городка.

Горячий ветер бил в лица. Самуил жмурился. Сидящий за рулем Паша жевал жвачку. На заднем сиденье дуболомы, клацая затворами, проверяли пистолеты — ублюдков Антона постреляют без предупреждения и объяснений.

Через пятнадцать минут показалась заправка.

— Их «мерседес», — сказал Паша.

— Вижу.

Самуил глубоко вздохнул. Сейчас он посчитается с козлом, который ежедневно трахал его Наталью. Нет, не ежедневно — раз в сутки для него многовато — он стар. Старый пес. А он, Самуил, молодой? Такой же козел…

Паша резко нажал на тормоз — такси юзом пробурило колесами гравий, рассыпанный перед заправкой, и встало. Ветер унес облако пыли в сторону. В машине уже никого не было — Самуил и Паша, взведя оружие, прятались сзади. Остальные братки скрылись за «мерседесом».

Латиносы обернулись на шум — они стояли полукругом. В руках здоровяка с косичкой билась в истерике Наташка Лопес. Антон бил ногами парня, который корчился на камнях.