Холодные тени

Генрих осекся и уставился в дверной проем. Там стояла Брю и смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Это – ты? – произнесла она хриплым шепотом.

Тимофей медленно перевел взгляд с ее лица на лицо Генриха. Тот вновь опустил голову, пряча дефект.

Лоуренс соскочил со стола и подошел к Брю. Под немигающим взглядом Тимофея они взялись за руки. Рядом с Тимофеем хмыкнула Вероника.

– Это он убил Габриэлу?! – повысила голос Брю.

– Я не убийца! – дернулся к ней Генрих, но Лоуренс заслонил Брюнхильду собой, а Конрад и Оскар схватили Генриха за руки.

Генрих остановился. Посмотрел на начальника станции, на врача.

– Вы что, правда думаете, что это я?..

– Я думаю, – мягко сказал Конрад, – что налицо – странные факты. А еще я думаю, что отвечаю за жизни людей, присутствующих здесь. Поэтому до тех пор, пока не прибудет следственная бригада, тебе лучше посидеть под замком. Или ты считаешь, что я неправ?

Генрих промолчал, понурив голову.

– И где же мы его изолируем? – спросил Оскар.

– Теплый склад, – сказал Конрад. – Запирается снаружи, и там вполне можно жить. Прости, Генрих, ничего личного.

– Конечно, ничего личного! – Голос Генриха вдруг превратился в змеиное шипение. – Всегда, всю жизнь – ничего личного! – Он поднял голову и нашел взглядом Брю. – Ты не помнишь, почему я ушел из вашей школы после пятого класса?

Брю побледнела и отступила еще дальше под защиту непоколебимого Лоуренса.

– Ты ведь мне правда нравилась! – выкрикнул Генрих. – Я пытался с тобой дружить. Просто, мать твою, дружить! А ты что сделала? Соврала учительнице, будто я толкнул тебя в лужу! А потом – что запер тебя в мужском туалете. Чего только не придумаешь, лишь бы не общаться с уродом, да?! Тогда тоже было – ничего личного. Я помню взгляд директора, так и говоривший: «Генрих, ну ты же понимаешь: она – хорошая красивая девочка из приличной семьи, а твой отец – автомеханик, и по роже твоей – будто танк проехал…»

– Парень, – перебил его Лоуренс, – если ты сейчас пытался оправдаться – получилось не очень. Исключительно мое мнение.

Генриха увели. Лоуренс подвел Брю к креслу и усадил ее.

– Кто-нибудь все-таки хочет пообедать? – спросил повар, который все это время простоял молча, с каменным выражением лица.

Брю мотнула головой. Стоящий рядом с ней Лоуренс вздохнул:

– Не очень, но это, наверное, необходимо.

Поскольку никто не возразил, повар, жестом позвав за собой помощника, скрылся в коридоре, ведущем в кухню.

Вероника повернула голову к Тимофею, который сидел неподвижно, глядя перед собой. Он, казалось, был настолько глубоко погружен в свои мысли, что при попытке выдернуть его оттуда мозг мог бы отключиться. И все же Вероника рискнула:

– Ну что, мы счастливы? – спросила она.

Тимофей еле заметно вздрогнул, моргнул. Взгляд его сделался более осмысленным.

– Он ничего не сказал обо мне, – сказал Тимофей.

– А… должен был? – озадачилась Вероника. – То есть ты, конечно, суперпопулярная мегазвезда, но все же…

– Отвертка, – напомнил Тимофей. – Отвертка в глазу. Это совершенно ясный намек на историю со Штефаном.

– Или – просто совпадение.

– Совпадение? – пробормотал Тимофей и повернулся к Веронике. – Ты думаешь?..

– Тиш, ну правда, подумай сам. Это ведь не запатентованный метод убийства, правда? Да я в фильмах такое видела тысячу раз. Парень на психе схватил первое, что попало под руку, и… Точно так же, как все произошло тогда. – Вероника положила свою левую ладонь на ладонь Тимофея и легонько ее сжала. – В этом деле слишком до фига намешано. Если учитывать все – получается полная чушь.

Подумав, Тимофей кивнул, и Вероника вздрогнула, почувствовав, как его пальцы сжались вокруг ее. Впрочем, это было всего лишь благодарное пожатие.

– Ты права, – сказал Тимофей. – Не думал, что такое когда-нибудь случится, но, похоже, мои эмоции стали влиять на мои аналитические способности.

– Это нормально, – заверила его Вероника. – Это называется быть человеком. А вот тебе еще одна загадка, для заминки, так сказать. Что это за хрень творится прямо перед нами?

– Накрывают на стол?.. – с полувопросительной интонацией произнес Тимофей.

– Да я не об этом. Я – вот про эту пару.

Лоуренс присел на корточки перед креслом, в котором сидела Брю. Он наклонился вперед и держал руки Брю у нее на коленях. Сцена выглядела так, будто они вот-вот сольются в страстном поцелуе под музыку, знаменующую конец фильма.

– Несколько часов назад Лоуренс называл ее тупой истеричкой или как-то так, – напомнила Вероника. – А теперь – такие нежности.

– Тебе это кажется подозрительным? – спросил Тимофей.

Вероника пожала плечом. Правым – тем, которое не привело бы в движение ее левую руку.

– Мне просто не нравится этот мудак, – искренне сказала она. – От слова «совсем».

– Лоуренса и Брю сблизила общая утрата, – сказал Тимофей. – Насколько я знаю, у людей это совершенно нормально.

Вероника усмехнулась:

– Тиша, ты все же как робот рассуждаешь.

– По-другому я рассуждать не умею.

Тем временем Брю начала говорить громко, обращаясь к одному лишь Лоуренсу: