Холодные звезды

— Спасибо, Кай, — выдавила я, чтобы хоть немного разрядить повисшее в воздухе напряжение.

— Пожалуйста, белоснежка.

Я потеребила рукав. Глянула украдкой: нет, не смотрит.

— Ты выглядишь лучше.

— Да, мне уже гораздо лучше, — прежним ровным тоном откликнулся он.

Этот натянутый разговор не клеился.

— А я? — решилась я. Отвернулась и зажмурилась в ожидании худшего. — Как я выгляжу?

— Как будто тебе не помешает свежий воздух.

Я вспыхнула, услышала его приближающиеся шаги. Руки Кая развернули меня к себе.

— Пойдем. Пойдем… — усмехнулся он, — свежий воздух тебе, и правда, не помешает.

Кай терпеливо поддерживал меня, помогая выбраться на улицу. От ослепительных лучей солнца, заливших площадку между домами, я прикрыла глаза ладонью и застонала.

— Светобоязнь? — насторожился Кай.

— Нет… просто надо привыкнуть, — я отняла руку и поморгала. — Сейчас пройдет.

Он повел меня дальше, к дому напротив, и усадил на бревно у стены. Присел рядом. Все еще щурясь, я подставила лицо солнцу. Как же приятно ощущать тепло его лучей на коже! Вдыхать полной грудью свежий воздух. Даже чувству голода я порадовалась, потому что это означало — организм требует сил для восстановления.

Когда глаза немного привыкли, глянула на Кая. Он наблюдал за мной и улыбался так, словно мы с ним не сгорали в лихорадке несколько последних дней, а вышли на приятную прогулку в парк.

Выставив руку, я пощупала тонкие аккуратные шрамики на предплечье. Такие же заметила и на животе, когда одевалась.

— Я решил обойтись без прижигания, — заметил Кай, будто прочел мои мысли, — но пузырьки пришлось вскрывать все равно. Оказывается, после этого температура немного спадала. Заживут, следов не будет, вот увидишь.

Он поднял руку, подцепил край пластыря на моей щеке и потянул. Я поморщилась от неприятного ощущения, когда липкая поверхность отдиралась от кожи.

— Здесь тоже все заживет, — большим пальцем Кай погладил открывшийся участок моего лица. — Все будет хорошо. Не волнуйся.

Наши взгляды пересеклись. На несколько мгновений мир вокруг замер. Потом Кай подался вперед. Я едва успела закрыть глаза, как его губы мягко коснулись моего правого века. Закрепив там свою печать, переместились на левую бровь. Скользнули ниже, задев кончик моего носа. Прижались к щеке в том месте, где чуть ранее поглаживал его палец. Кай целовал мое лицо с такой нежностью и благоговением, что где-то в груди стало щекотно. Я таяла под его ласками, совсем как недавно — под лучами солнца.

Когда он добрался до губ, я уже сама подставила ему их. Но Кай искусно избежал этого поцелуя, оставив мне лишь невесомый след дыхания. Он привлек меня к себе и заставил положить голову ему на плечо. Я едва сдержала разочарованный стон.

— Побереги силы, — низким, хрипловатым голосом пояснил Кай.

— А я ведь знаю, что ты сделал, — вздохнула я, — ты вылечил меня без лекарств.

— Просто немного поднапрягся и вспомнил, чему меня учили много лет назад. Ерунда.

— Нет, не ерунда, — я выпрямилась, — не ерунда, Кай! Я думала, что умру! У нас ведь не осталось антибиотиков! И все-таки ты меня вылечил. Ты сделал невозможное!

Он задумчиво покачал головой.

— Вспомнить давно забытые знания было проще, чем дать тебе умереть, белоснежка. Вот и вся причина.

Теперь, кажется, я начала понимать его бессвязные бормотания про какие-то ягоды. Кай пытался вспомнить рецепт!

— Гораздо хуже другое, — продолжил он, — мы переболели. Значит, нас точно уже не заберут с этой планеты. Мы — носители вируса.

— Но мы его победили! — возразила я. — Я не понимаю пока, как… но разве это не доказательство, что пузырчатая болезнь не так смертельна, как ходили слухи? Это наш шанс, Кай! Шанс не только спастись самим, но и спасти из вынужденной блокады всех остальных жителей этой планеты. Нужно только доказать, что с вирусом можно и нужно бороться. Если мы сумеем связаться с моим отцом, он обязательно поверит и подключит все свои связи для того, чтобы новость о чудесном выживании дошла куда надо. Осталось лишь найти разумное объяснение.

Кай посмотрел на меня долгим взглядом. Было заметно, что привычное недоверие к благополучному исходу борется внутри него с моими доводами.

— Бизон не умер, — наконец, произнес он.

— Так это же хорошо! — обрадовалась я. — Уже три случая выживания после пузырчатой болезни! Три! У нас должно быть что-то общее. Это и будет объяснением. Может, это потому что мы не протурбийцы?

— Но по рассказам Тхассу люди тоже болели, когда эпидемия началась, — засомневался Кай. — К тому же, каждый из нас перенес вирус по-разному. Я сказал, что Бизон выжил, но он до сих пор не пришел в себя. Его болезнь протекает очень тяжело. Лучше тебе его не видеть, это зрелище не для слабонервных.

Я охнула. Прошло много дней, мы с Каем по очереди успели оправиться от лихорадки, а Бизон до сих пор лежал в горячке?

— Может, это из-за того, что я вколола ему всего одну дозу антибиотика? — предположила я.