Холодные звезды

Парни ушли, стало тихо. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я села, подтянула колени к подбородку и принялась мечтать о том, как вернусь домой. За прошедшие сутки усиленно отгоняла от себя плохие мысли, боялась, что если начну скучать по родителям, то окончательно расклеюсь, но… мне так их не хватало! Мама, наверно, пришла бы в ужас, если бы увидела меня вот такой: растрепанной, грязной, притаившейся в траве посреди незнакомой планеты на самом краю космоса! И я бы все отдала, чтобы с неба сейчас спустился звездолет отца. Любую трепку бы выдержала.

— Все будет хорошо… — раздался тихий голос.

Я обернулась. Катя смотрела на меня печальными глазами.

— Как ты?! — встрепенулась я.

Она слабо улыбнулась.

— Лучше.

— Ничего не болит?

— Болит. Но терпимо пока. Зачем мы прятались в кустах?

Захлебываясь от эмоций, я принялась рассказывать подруге про загадочные символы и страшных существ. Катя слушала-слушала, а потом вдруг всхлипнула:

— Мне страшно.

Я тут же прикусила язык. Вот дура! Вывалила на больную, едва очнувшуюся подругу все ужасы нашего пребывания! Надо было придумать отговорку. По лицу Кати бежали прозрачные слезинки.

— И за Лизку волнуюсь, — запричитала она, — и пить хочется, и кушать…

— То, что кушать захотелось — это хороший знак, — попыталась утешить я, — кушать хочется, значит, на поправку идешь. — Я потрогала лоб подруги. — Вот и температура вроде снизилась.

Она шмыгнула носом, но успокоилась.

— А я сегодня — представляешь? — ела крысу! — совсем другим, бодрым голосом, заговорила я.

— Крысу?! — Катя поморщилась.

Я принялась рассказывать ей про свой опыт, как про большое приключение. Словно мы сидели в нашей комнате в общежитии, на полу, с бокалами мартини, и делились историями из жизни. Как раньше, обсуждали мальчиков, встречи и расставания с ними. Вытерев повлажневшие глаза и запретив себе раскисать, я делала все, чтобы Катя хоть немного улыбнулась.

Как делал Кай, когда смешил меня глупыми фразами, о которых я тоже поведала подруге.

— Он нравится тебе, да? — вдруг спросила Катя, на ее лице читался укор.

— Кто? Кай? — я фыркнула и покачала головой, но подруга выглядела серьезной.

— Ты говоришь о нем с таким же выражением лица, как моя сестра… — тихо сказала она, — у тебя взгляд такой же… и почти те же фразы…

— Что?! — я почувствовала, что щеки начинают гореть.

— Он же Лизкин парень, Дана. Мы же поклялись друг другу, что парень подруги — это святое, ты помнишь?!

Я помнила ту клятву, данную как раз на одном из девичников, прекрасно помнила. Чуть ли не слово в слово. Но нарушать и не собиралась.

— Катюш, — начала я и не могла отделаться от ощущения, что оправдываюсь, — он просто помогает мне. По-дружески. Я… чувствую к нему благодарность. Обычную человеческую благодарность. Ничего больше. Правда. Я бы не стала тебе врать.

— Пообещай мне, — Катя неожиданно сильно стиснула мою руку, — что ты никогда не обидишь мою сестру. Лизка любит его. Неважно, сколько раз он там тебя спасал.

Я растянула губы в улыбке, но, похоже, получилось криво.

— Обещаю. Конечно. Что за глупости ты себе придумала?

— Лизка бы никогда так с тобой не поступила, — продолжала хмуриться Катя.

— Я… — не выдержав упрека в глазах подруги, я отодвинулась, — пойду в туалет схожу, пока парни не вернулись. А то вечно неудобно от них прятаться. Вот, — я вложила в ее руку нож. — Ты зажми покрепче и, если что, кричи. Я — мигом.

В туалет, действительно, хотелось, но и возвращаться обратно из зарослей я не торопилась. Постояла, прислонившись спиной к стволу дерева и откинув голову. Мне понравился Кай?! Ну да, я больше не могла ненавидеть человека, который делал все, чтобы сохранить мне жизнь и здоровье. Но если бы Бизон поступал так же, то к нему бы я испытывала те же чувства. Это простая благодарность и ничто иное.

Решив так, я заставила себя двинуться обратно. Оставлять Катю надолго было безрассудно с моей стороны. Что-то нервы расшалились, раз не смогла достойно выдержать необоснованных подозрений.

Я выбралась из кустов как раз в тот момент, когда от носилок отходил Бизон. Сначала обрадовалась: парни вернулись, наверняка с добычей. Потом удивилась: Кай отсутствовал.

— Ты один? — окликнула я бритоголового.

— Ага, — он показал мне флягу с горючей смесью, — из дупла кое-какую живность хотим выкурить.

Бизон удалился, но подозрения не отпускали меня. Я присела возле Кати.

— Зачем он подходил к тебе? Что говорил?

— Ничего, — слабым голосом ответила она, — спросил, как себя чувствую, и все.

Я расслабилась и откинулась назад. Нервы точно шалят, от бритоголового постоянно пакости ожидаю, а тот, наверно, просто ждет не дождется, когда моя подруга сможет на ноги встать и пойти самостоятельно.

— А он не плохой, — продолжала заплетающимся языком подруга, — ягодами угостил…

Сухой ком застрял у меня в горле. Я повернула голову, надеясь, что ослышалась.

— Какими ягодами, Катя?!

Все нехорошие подозрения ожили, будто змеи, поднявшие головы из травы.

— Сладкими… — она разжала ладошку, перепачканную темно-синим соком.