Холодные звезды

Склонив голову, я застыла. В голосе Кая звучало столько нежности. Он заботился обо мне, я заботилась о нем. Самое прекрасное из всего, что случилось с нами на планете. Может, это он и имел в виду, когда говорил о том, что вместе мы не свихнемся? Я бережно провела полотенцем по его коже. Вокруг ран налились синяки от ушиба. К счастью, воспаление не началось.

— У этого яда дезинфицирующий эффект, — сказал Кай, будто подхватил мои мысли, — поэтому его так удобно применять среди рабов. Пугающая болевая атака — и затем никаких проблем с порезом.

Он говорил это спокойно, с легкой иронией в голосе, а у меня мороз пробежал по коже. Я подхватила чашку и принялась намазывать еще теплую пасту на пострадавшее место. Кай терпел, не дергался и оказался на редкость покладистым пациентом.

— Я б умерла, если бы стала чьей-то рабыней… — пробормотала я, сгорая от непонятного смущения.

— Нет, — усмехнулся Кай, — ты бы выжила. Я понял это, когда после крушения нашел тебя пристегнутой в кресле по всем правилам безопасности.

Стоя перед ним на коленях, я невольно вскинула глаза. Свет от свечи, стоявшей на краю стола, падал на лицо Кая, погружая одну его половину в тень, а другую — наоборот, ярко выделяя. Вспомнились первые минуты после падения, когда он вот так же склонился надо мной и пытался вернуть к жизни. Он боролся за меня уже тогда.

И впервые коснулся моих губ.

Кай нагнулся и перехватил мою руку, которой я машинально продолжала водить по его ноге. На миг показалось — сейчас все повторится. Он поцелует меня, а я смогу лишь шумно втягивать воздух и растворяться в его прикосновениях. Потому что он близко, мы одни, и я стою перед ним на коленях. А еще потому, что наши чувства — это единственное, что не дает сойти с ума нам обоим.

— Этот дом выглядит замечательно, — произнес Кай, глядя мне в глаза.

Мое дыхание перехватило. Я медленно поставила чашку на стол. Понимала, что он хочет сказать больше, чем эти несколько слов. Но не решается. А я не решаюсь даже думать о таком.

— Здесь есть даже ванна, — ответила слабым голосом.

Пока Кай медлил, мое сердце отбивало оглушительный ритм в висках.

— Тебе нравится? — наконец спросил он и сглотнул.

Я робко кивнула.

— Благодаря стараниям Тхассу в округе сравнительно безопасно, — продолжил Кай.

— Хорошо, что он не прогнал нас.

— Видимо, не против чьей-то компании. Но судя по тому, как он стар — долго не протянет. Не думаю, что после его смерти сюда прибежит толпа наследников для раздела имущества.

— Это грустно, я не хочу такое представлять.

Кай прикрыл глаза в знак согласия. Потом снова посмотрел прежним пронзительным взглядом.

— Мы могли бы остаться и жить здесь, белоснежка.

— Надолго? — я почувствовала, как ком встает в горле.

— Навсегда.

Он отпустил мою руку и зарылся пальцами в волосы, удерживая перед собой. На переносице прорезалась складка. Отблеск свечи трепетал в зрачках. Ожидание ответа буквально повисло в воздухе между нами.

Мое воображение уже пустилось вскачь, стоило обвести взглядом помещение. Я представляла, как мы выкинем весь ненужный хлам, а полезные вещи уберем по местам, наведем чистоту и каждый вечер будем вот так сидеть за столом при свечах и ужинать. Дикая фантазия.

И на пару секунд я сдалась, представила, что для нас возможно счастье на двоих в крохотном домике на задворках космоса. Одна ночь с Каем, тщательно запрятанная в сокровенный уголок памяти, причиняла мне боль, потому что была украдена у судьбы. А у нас могли быть тысячи ночей. Долгих, полных неторопливого наслаждения. И тысячи дней бок о бок и рука об руку. То, что вряд ли получится при ином раскладе. Я не питала надежд, что в случае счастливого спасения мы по-прежнему останемся вместе. Все-таки, слишком разные у нас дороги. Получается, лишь совместная беда нас объединяла и давала шанс на отношения.

Но секунды истекли, и наступила пора возвращаться в реальность.

— А как же Лиза и поиски хвостовой части? Как же Бизон? — проговорила я каким-то чужим, сиплым голосом.

— Бизон сам выбрал свою дорогу.

Веки Кая дрогнули, и он отвел взгляд.

— А Лиза? — не позволила я уйти от ответа. — Ты обещал, что мы найдем ее.

— Послушай, белоснежка, — он раздраженно выдохнул, — я обещал это, когда у нас не было другого выхода, кроме как идти вперед. Но теперь есть выбор. Ты слышала рассказ старика и видела карту. Чем дальше мы пойдем, тем больше опасностей нас будет ждать.

— И что? Значит, мы бросим Лизу наедине с этими опасностями? Не узнаем ее судьбу? Просто спрячемся здесь, как эгоисты?

Складка между бровей Кая углубилась.

— Я уже говорил тебе насчет терзаний совести. Они мучают тебя напрасно. Но если надо, я запру тебя здесь силой. А через неделю в любом случае будет уже поздно за кем-то идти…

Я отшатнулась в испуге и сбросила его руки с себя.

— Ты не посмеешь!

Он, видимо, и сам сообразил, что перегнул палку. На лице проступила тревога.

— Дана…

— А как же спасательный маячок? — перебила я. — Как же мои родители?