Холодные звезды

— Ничего. Извинился за беспокойство, — Кай провел ладонью по моему мокрому плечу и вдруг добавил: — Сказал, что королева проклятых приказывает ему убраться отсюда.

Меня скрутил новый приступ. Я лежала щекой на его груди и дрыгалась от хохота, пока не сообразила, на чем именно лежу и как именно дрыгаюсь. Смех тут же застрял в горле. Я отстранилась, виновато пряча глаза.

— Прости. Сама не знаю, что на меня нашло.

— Да ничего. Приятно иногда побыть королевой.

Я зажала рот ладонью.

— Не начинай. Пожалуйста.

Сделав губы трубочкой, я выдохнула. Намочила руки и провела ими по волосам Кая, смывая покосившуюся башню из пены. Когда мои пальцы прошлись по его щекам с еще не смытыми полосками грязи, он закрыл глаза. Я тут же отдернула руки.

— Нет, — Кай нахмурился, но веки не поднял, — сделай так еще раз. Я не буду шевелиться.

Его ладони, и правда, вцепились в бортики, словно хотели их смять. Я замерла в нерешительности. Потом подняла руку и осторожно стерла грязное пятнышко со скулы Кая, готовая в любой момент отпрыгнуть и пожалеть, что не отказала сразу. Но он не двигался, как и обещал. Просто сидел с закрытыми глазами и ждал, что будет дальше. Тогда я набрала еще пены, скользнула руками по шее Кая, по сильным жилам, идущим от уха к плечу, добралась до загривка, запустила пальцы в волосы.

— Это забавно, — тихо сказал Кай, — когда тебя кто-то моет.

— Никогда не пробовал этого раньше? — так же вполголоса спросила я.

Он покачал головой под моими руками.

— А я в детстве очень любила, когда мама мыла мне голову, — призналась я, жадно впитывая каждую черточку его мужественного лица.

Уголки губ Кая дрогнули в улыбке. Я набрала еще мыла и принялась ерошить его волосы, вымывая из них пыль и грязь. Провела большими пальцами по лбу, стирая въевшийся пот. Поскребла подбородок с жесткой щетиной. Кай жмурился от удовольствия. Мне нравилось чувствовать, что ему приятно. А особенно нравилось, что никто прежде не додумался до такой простой вещи, способной порадовать его.

— Неужели твои женщины никогда так тебя не ласкали? — прошептала я.

Кай открыл глаза. Застал меня врасплох. Его светло-серый взгляд обжег, как огонь.

— Я спал с ними. А не играл в королеву.

Горло перехватило. В голове снова пронеслись стоны, услышанные мной ночью в отсеке звездолета. Конечно, он не играл. Это со мной у него странные недоотношения, из-за которых мы творим какие-то глупости. Я не сомневалась, что в других, более привычных обстоятельствах, Кай бы уже воспользовался случаем. То ли усталость и ранение его удерживали от последнего шага, то ли нежелание потом снова бороться с моей совестью.

Я отпрянула, отползла на свою половину тесного чана и закусила губу. Откинув голову на бортик, Кай продолжал сверлить меня глазами. Он словно предоставлял мне возможность самой решить, что будет дальше. Тягостное молчание действовало на нервы.

— Что ты будешь делать, когда вернешься на Землю? — невпопад спросила я, лишь бы как-то развеять напряженную обстановку.

Он ответил не сразу.

— Куплю новый звездолет.

— А я заберу документы из университета, — зачем-то призналась я, хоть Кай и не старался поддержать беседу. — Космос — это все-таки не мое.

Он коротко кивнул. Я поиграла с хлопьями пены, старательно пряча взгляд.

— Знаешь, если бы мне кто-то разрешил загадать одно желание, я бы, наверно, пожелала вернуться во времени назад и все-таки уговорила тебя остановиться по требованию патруля. Тогда бы мы не упали. И ничего бы этого не было. А ты?

— Я не знаю, чего бы мне пожелать.

Смирившись, что светской беседы не получится, я принялась мыть голову. А что еще оставалось делать? Когда закончила и откинула влажные пряди на спину, Кай, наконец, пошевелился.

— Кажется, вода совсем остыла. Пора выходить.

Я едва успела отвернуться, когда он поднялся на ноги. Сидела так, пока он вытирался.

— Иди сюда, — позвал Кай, — вставай, не бойся. Я не смотрю.

Я несмело повернула голову. Он, уже одетый, протягивал мне ткань, чтобы вытереться. Я выхватила полотно и быстро в него завернулась. Просушила краем мокрые пряди волос. Кай повернулся, едва успела закончить.

В следующую секунду он подхватил меня на руки и прижал к себе. Чуть пошатнулся, припадая на больную ногу, но удержал равновесие. Я тихонько ахнула от этого ощущения беспомощности и неги. Было приятно не одеваться, а плыть по воздуху навстречу мягкой кровати.

— Твоя рана… — напомнила тихонько.

— Что, никто раньше не носил тебя в постель на руках? — усмехнулся Кай, пропустив мои слова мимо ушей.

— Никто… — я сообразила, что значит его намек, и все блаженство мигом слетело, — только не говори мне, что ты вот так всех подряд таскал!

— Ну… не всех подряд… — он уложил меня на подушку и ушел, чтобы задуть свечи за ширмой.