Как только предмет ее неусыпных забот убегает, чтобы открыть дверь, мисс Смоллуид пользуется возможностью убрать остатки хлеба с маслом и швырнуть две-три грязные чашки в чайное мелководье полоскательницы в знак того, что она считает еду и питье оконченными.
– Ну? Кто там и чего ему нужно? – спрашивает раздражительная Джуди.
Оказывается, это некий «мистер Джордж». Без дальнейших докладов и церемоний мистер Джордж входит в комнату.
– Ого! – говорит мистер Джордж. – Жарковато здесь у вас. Неужто вы и летом камин топите, а? Что ж! Пожалуй, вам не худо заранее приучиться к огоньку.
Последнее суждение мистер Джордж бормочет себе под нос, кивая дедушке Смоллуиду.
– Хо! Это вы! – восклицает старик. – Как дела? Как дела?
– Помаленьку, – отвечает мистер Джордж, усаживаясь на стул. – Я уже имел честь познакомиться с вашей внучкой; готов служить вам, мисс.
– А это мой внук, – говорит дедушка Смоллуид. – Его вы еще не видели. Он пошел по судебной части и дома бывает редко.
– Готов служить и ему! Он похож на сестру. Очень похож на сестру.
– А вам как живется, мистер Джордж? – спрашивает дедушка Смоллуид, медленно потирая ноги.
– Да по-прежнему. Вроде как футбольному мячу.
Мистер Джордж – смуглый и загорелый мужчина лет пятидесяти, хорошо сложенный и красивый, с вьющимися темными волосами, живыми глазами и широкой грудью. Его мускулистые, сильные руки, такие же загорелые, как и лицо, поработали, должно быть, немало. Бросается в глаза его странная манера садиться на самый краешек стула, словно он с давних пор привык оставлять у себя за спиной место для запасной одежды или снаряжения, которого теперь никогда не носит. И походка у него ровная и твердая – к ней очень пошли бы бряцанье тяжелой сабли и громкий звон шпор. Теперь он гладко выбрит, но губы складывает так, словно много лет носил пышные усы; об этом говорит и его привычка время от времени трогать верхнюю губу ладонью широкой смуглой руки. В общем, можно догадаться, что мистер Джордж – отставной кавалерист.
Трудно представить себе большую противоположность, чем мистер Джордж, с одной стороны, и члены семейства Смоллуид – с другой. Вряд ли случалось хоть одному кавалеристу на свете квартировать у людей, столь непохожих на него. Рядом с ними он точно палаш рядом с устричным ножичком. Его мускулистая фигура – и их чахлые тельца; его широкие движения, которым нужно как можно больше свободного пространства, – и их напряженные ужимки; его звучная речь – и их скрипучие, тонкие голоса – все это никак не вяжется одно с другим, представляя чрезвычайно резкий и странный контраст. Когда он сидит в середине мрачной гостиной, слегка наклонившись вперед, уперев руки в бока и расставив локти, кажется, будто стоит ему остаться здесь подольше, и он поглотит все семейство и весь четырехкомнатный дом, включая выходящую во двор кухоньку и прочее.
– Вы трете себе ноги, чтобы их оживить? – спрашивает он дедушку Смоллуида, окинув взглядом комнату.
– Да так, знаете ли, мистер Джордж, отчасти по привычке, и… да… отчасти это помогает кровообращению, – отвечает тот.
– К-ро-во-о-бра-щению! – повторяет мистер Джордж, складывая руки на груди и как будто становясь вдвое шире. – С этим у вас дело плохо, должно быть.
– Что и говорить, мистер Джордж, стар стал, – соглашается дедушка Смоллуид. – Но для своих лет я еще крепкий. Я старше
– Несчастная старушенция! – говорит мистер Джордж, повернувшись в сторону миссис Смоллуид. – Не надо ругать бабушку. Поглядите на нее: чепчик набок съехал – вот-вот с головы свалится; волосы спутались. Ну-ка, мамаша, сядьте-ка попрямее! Вот так лучше. Совсем молодцом!.. Вспомните о своей матери, мистер Смоллуид, – говорит мистер Джордж, усадив как следует старуху и возвращаясь на место, – если вам мало, что эта женщина ваша жена.
– А вы сами, конечно, были примерным сыном, мистер Джордж? – язвит старик, косясь на него.
– Да нет. Я примерным не был, – отвечает мистер Джордж, заливаясь густым румянцем.
– Это меня удивляет.
– Меня тоже. А мне следовало быть хорошим сыном, да, помнится, я и хотел этого. Но не вышло. Да, я был чертовски плохим сыном, и родные не могут мной похвалиться.
– Поразительно! – восклицает старик.
– Но теперь чем меньше об этом говорить, тем лучше, – продолжает мистер Джордж. – Приступим к делу! Помните наше условие? Всякий раз, как я плачу проценты за два месяца, вы угощаете меня трубкой. Не беспокойтесь! Все в порядке. Бояться вам нечего – можете подать мне трубку. Вот новый вексель, а вот деньги – проценты за два месяца; принес полностью, хоть и чертовски трудно скопить такую сумму, когда занимаешься тем, чем занимаюсь я.