Холодный как мрамор

– Стефани де Мило? – спросил Трей с заднего сиденья. Его голос казался мне отдаленным, пока я следила за полицейскими машинами. Да, Стефани и Вайолет были подругами. Совершенно логично: Вайолет знала, что Миша еще не умерла, потому что в этом месяце Вайолет избрала другую жертву – раз уж Миша была следующей, по словам Дженни, и технически всегда будет следующей в очереди на смерть, пока проклятье продолжает обходить ее каждый месяц.

Вайолет, разговаривая по телефону с Трейси, не казалась обеспокоенной тем, что Стефани пропала. Честно говоря, я забыла, как выглядит Стефани, так как особо и не знала ее. Но для нашего городка пропажа ребенка более чем на день была, несомненно, странной. Теперь же, когда полиция была на пути к владениям семьи Стефани и кожу моей головы покрыли мурашки, у меня появилось подозрение, что Стефани не пропала.

Стефани, вероятнее всего, была мертва.

– Эй, парни? – сказала я. – Послушайте, что скажу. Что, если проклятье пропустило Мишу в прошлом месяце, так как монахини молились за нее розарием, а Вайолет не принесла жертву, потому что думала, что Миша – уже завершенное дело? И поэтому она не приносила жертв…

Кожа головы продолжала покалывать – казалось, я обожгусь, если прикоснусь к ней. Все элементы истории выстроились в голове, как в созвездии отдельные точки образовывают фигуру. Даже обкусанные ногти Вайолет – не начала ли она их грызть из-за страха?

– Ее мать приболела – настолько, что семье пришлось отменить отпуск на Сен-Бартс? Затем она сделала предсказание Стефани, а теперь Стефани пропала?

Генри повернул налево на Мэйпл-роуд и улыбнулся мне.

– Я бы сказал, звучит как очень правдоподобная теория. Может быть, даже слишком правдоподобная. Я в том смысле, что уже поздно. Нам следует быть осторожными, чтобы не преувеличивать.

Трей усмехнулся на заднем сиденье:

– А разве это не ты был пару часов назад вместе с нами, когда МакКенна допрашивала призрака? Она не из тех, кто преувеличивает.

Я сползла вниз на переднем кресле, сильно сжимая губы, и пожалела о том, что поделилась своей теорией. Для меня все стало очевидным. Мое сердце сильно билось. Я решила записать все это в заметки на телефоне, чтобы не забыть, как складывался пазл. Меня огорчало то, что Трей и Генри не были такими же воодушевленными, как и я.

После минуты пребывания в задумчивости Генри добавил:

– То, о чем ты говоришь, звучит логично.

Он посмотрел в мою сторону и спросил:

– Ты в порядке?

Если честно, я чувствовала жар, переходящий в пот. Это было самое острое ощущение покалывания кожи, которое мне довелось испытать на данный момент, – но оно убеждало меня в том, что я иду по верному пути.

Хотя Трей был на моей стороне, его тон меня немного беспокоил. Если Генри собирался участвовать в нашей миссии, то враждебность Трея к Генри только замедлит дело. Мы повернули на Марта-роуд, и я поняла, что мы не продумали наши следующие шаги.

Улица выглядела по-волшебному красиво – наполненная той спокойной и уютной атмосферой, которая свойственна жилым кварталам во время праздников. Светящиеся фигуры Санты, олененка Рудольфа, снеговика Фрости украшали заснеженные крыши домов, а семья Блюменталь, живущая через дорогу, установила огромный фанерный дрейдл[8] и пластиковую менору[9] во дворе своего дома. Деревья, украшенные огнями и гирляндами, виднелись сквозь передние окна дома.

– Итак, что будем делать дальше? – спросила я, интересуясь, насколько серьезно Генри был настроен довести дело до конца.

– Ничего не планируй на послезавтра, и мы разберемся, как, где и когда заставим Вайолет сыграть с нами, – сказал Генри.

Трей съязвил с заднего сиденья:

– Да уж.

Он подшучивал над подходом Генри, как будто любой из нас легко мог убедить Вайолет сделать все что угодно. Трей вышел из машины и отстегнул мой ремень.

– Спасибо, что поехал с нами сегодня, – сказала я Генри. – И за то, что подвез нас, но больше за то, что присоединился. Даже не знаю, что ты думаешь после всего того, что произошло сегодня.

– Я думаю, – ответил Генри и сделал паузу, прежде чем продолжить, – что моей сестре повезло иметь такую подругу. Никогда еще не встречал такого храброго человека, как ты.

Я знала наверняка, что Трей ждет меня около машины, но не хотела ускорять происходящее.

– Не уверена насчет того, что я храбрая, – заметила я, – возможно, просто отчаянная.

– Нет, ты храбрая. У меня есть кое-что для тебя от моих родителей. Надеюсь, тебе не покажется странным, что они приготовили для тебя подарок. – Он протянул руку к бардачку и достал оттуда небольшую коробку, обернутую сверкающей золотой бумагой и обвязанную толстой лентой.

Я была так польщена тем, что Ричмонды приготовили для меня подарок, что не знала, что и сказать.

– Ты не должен был мне ничего дарить! Это так мило с твоей стороны.

Мне не приходило в голову купить ему подарок. Я думала, что после смерти Оливии мы больше никогда не увидимся. Хотя его родители присутствовали на моих судебных слушаниях в ноябре, сам Генри не появлялся в суде округа Шавано.