Холодный как мрамор

Я подошла к палате 418 и собиралась уже переступить порог, как услышала знакомый голос миссис Хартфорд:

– Ну, дорогая, мы через это уже проходили. Даже если ты уже не заразная, я не хотела бы, чтобы ты бог весть чем занималась всю ночь напролет, – говорила мать Трейси.

Я сделала глубокий вдох и вошла, задумавшись, предупредили ли Черил и ее мама о моем визите или же я устрою Хартфордам сюрприз.

Миссис Хартфорд, как и всегда, выглядела истинной матерью со Среднего Запада: красная толстовка с пришитым оленем и праздничная золотая повязка на голове. Когда она меня увидела, ее лицо расплылось в широкой фальшивой улыбке.

– А вот и она. МакКенна Брейди! Как мило с твоей стороны навестить Трейси, – изобразила восторг миссис Хартфорд.

– Я слышала, что Трейси очень больна, и хотела лично принести ей свои извинения за то, как вела себя осенью, – соврала я.

Я улыбнулась Черил, которая сидела в углу, в надежде, что она поддержит меня, но мой взгляд упал на лежавшую на койке Трейси. Она выглядела просто ужасно. Ее кожа была не просто бледной, а зеленовато-желтого оттенка, словно поблекший синяк. В вену поступал физиологический раствор, который тек из мешка через трубочку в катетер на изгибе локтя. У Трейси были худые щеки и впалые глаза.

Черил сказала, что она заболела на прошлой неделе, но выглядела Трейси так, словно была больна уже долгое время. Ее губы стали бесцветными, а волосы были грязными и жирными. Трейси никогда не слыла красавицей, но и уродиной она тоже не была, но сейчас выглядела просто отвратительно.

Она ответила ровным уставшим голосом:

– С трудом верится. Что тебе нужно? – Она склонила голову в сторону мамы и сказала: – Она из тех, кто набросился на Вайолет и украл ту машину, мам. – Будто бы миссис Хартфорд не знала о том, что я сделала в ноябре. Она держала руку на пульсе всех сплетен и секретов в городе. Я внутренне возмутилась.

– Не совсем так, – настояла миссис Гатрис. Она села на стул около койки. – МакКенна попала в нехорошую компанию в начале учебного года. Ей очень стыдно за то, что она сделала, что могла причинить боль другим.

Я прикусила язык. Я никогда не говорила ничего подобного Черил или миссис Гатрис и, если честно, не испытывала вины за то, что сделала осенью, – за исключением того, что сыграла с Вайолет в «Легкий как перышко». Но противоречить словам матери Черил не принесло бы мне пользы. Нужно было, чтобы Трейси приняла мой подарок в знак примирения и держала его под рукой. Поэтому я продолжила врать:

– Я думаю, моя паранойя взяла вверх над разумом после того, как умерла Кэндис, и я наделала глупостей. Я ведь едва знала Вайолет. Но я знаю тебя с детства, и мне правда жаль, если я задела твои чувства.

Трейси фыркнула в ответ на мое извинение.

– Ты думаешь, я умираю, что ли? Поэтому ты пришла сюда, умоляя о прощении?

Ее вопрос настолько попал в точку, что поставил меня на долю секунды в тупик – прежде чем я поняла, что она пошутила. Возможно, она бы не шутила, если бы кто-то рассказал ей о Стефани – особенно если она присутствовала, когда Вайолет предсказала той смерть.

– Если я и умираю, то от скуки. А не от менингита. Здесь даже нет HBO.

Черил ерзала от неудобства.

– Боже, Трейси. Она просто пытается загладить свою вину.

– Я знаю, что ты не умираешь, – с трудом проговорила я, испытывая жалость к Трейси, так как мне было очевидно, что она действительно умирает.

Я гадала, какую смерть предсказала ей Вайолет и было ли недолгое пребывание в больнице только частью истории.

– Ну, так или иначе, я принесла это тебе.

Я передала Трейси белую плюшевую собаку, надеясь, что она не закатит глаза или не выкинет ее. Я успокоилась, когда она потянулась к ней, взяла и положила ее под левую руку.

– Очень мило. Спасибо. Знаешь, ты многое потеряла, не сблизившись с Вайолет. Она великолепна. Она так долго планировала горнолыжный тур для всего класса. Она даже договорилась о скидке в одном прекрасном отеле с… – Трейси замолкла, чтобы перевести дыхание.

Горные лыжи. Одно простое упоминание об этом, и у меня снова пошли мурашки по коже головы. Вайолет пообещала эту поездку на выступлении во время выборов президента класса, даже не спрашивая разрешения у школьной администрации, а я организовала сбор средств и управляла фондом, который сделал эту поездку возможной. Тогда мне и в голову не приходило сомневаться в причине, по которой Вайолет пообещала что-то настолько вопиющее во время выборов. Теперь же я задавалась вопросом: что такого привлекательного было для нее в том, чтобы собрать весь класс в горах в середине зимы? Был ведь широкий спектр иных потенциальных предвыборных обещаний, которые помогли бы ей выиграть выборы, например организовать доставку пиццы от «Фредерико» в школьную столовую или убедить директора смягчить дресс-код, запрещающий носить шорты даже во время жары.

Но много чего плохого могло случиться на лыжной базе.

Мурашки на коже означали, что мне нужно узнать побольше о лыжном туре. Возможно, это был мой единственный шанс задать вопросы кому-то, кто был близок с Вайолет. Так что я сказала Трейси: