Холодный Лунный Смайлик (Сказка-нуар)

Мишка полез в карман за смартфоном, но опять преодолел искус прибегнуть к посторонней помощи, на голом упрямстве заставил себя остановиться. Светик здорово там занята, четко по голосу ощущалось, что вся в проблемах, но при этой своей озабоченности Мишку не забыла, сама перезванивала, беспокоилась, обнадежила… Да, он ей верит, но только ей, а всем остальным не верит! А кому это всем остальным??? А… не важно… к примеру, мохноногому с Кудыкиных гор, даже Увалаю из мобилы не верит! Нет смысла сиюминутно грузить Светика дополнительными траблами, лучше он потом ее как можно подробнее расспросит… Ну, не фига себе дворец, Инжене… нет, Михайловский замок! Прикольно было бы: архитектурный памятник имени Мишки Лескова! Ладно, тогда стоит войти во двор, раз ворота открыты, а эта гадина пусть во рву бултыхается! Да, вот именно, войти и временно о ней забыть, стрематься тут незачем: умела бы тварь по суху шлепать — уже бы, небось, вылезла и на Мишку напала бы, или на туристов-людишков…

Мишка поежился, словно от сквозняка, поймав себя на несвойственном ему лексическом термине… Людишок… Он его от Светки подцепил, это слово… Или от Увалая? Или от мохноногого? Придется обязательно вспомнить, потому что здесь, в новой реальности, каждая мелочь как действующее минное поле. И, кстати сказать, объявилось-показалось чудовище в истинном облике — лишь ему одному, остальные же свидетели-наблюдатели видели только рыбок, хрен знает каким образом прижившихся в грязной луже. Вот бы кому-либо задуматься над этим странным феноменом — куда там! 'Уй, рыбоньки!..' А может у всех остальных людей норма, а он, Мишка, бредит, и с трубкой, и с этой… шваброй?.. Нет! Рефлексии напуганного разума по поводу глюков давно позади, проехали, вокруг одна фактическая объективная конкретность, из нее и следует исходить в дальнейших умозаключениях. Не то сожрут, на хрен, вместе с сомнениями!

Внутренний двор замка обширный, по форме — шкатулка без крышки, правильный оранжевый восьмиугольник, выстланный понизу темно-серым донцем: неровным асфальтовым покрытием. Сам асфальт достаточно удобный, без выбоин, однако длинные, видно, что старые, трещины по нему змеятся, и как бы волны пологие там и сям едва заметно вспучивают застывшую поверхность…

Мишка был здесь впервые и теперь с любопытством озирался, решив про себя, что внутрь не пойдет, потому что вход во дворец платный, а денег по карманам негусто.

Четыре лестницы, четыре входа, если не считать того, пятого, который в левом торце замка, в проходе, соединяющем внешнее пространство и внутренний двор.

Мишка издалека засек скульптуру российского императора Павла I, еще не дойдя до моста перед рвом, а то, что там сидит именно Павел, Мишка помнил из учебника истории. Все точно: перед замком император Петр Великий на коне, а во дворе — император Павел на троне. Сидит, курносый такой, улыбается надменно, глядя сквозь сквозную арку в спину далекому прадедушке, а в одной руке у него типа шар… типа держава, потому что в другой — скипетр. Всегда говорят словосочетание: скипетр и держава. Только скипетр Мишка совсем иначе представлял, в виде посоха с набалдашником, а у этого — точь-в-точь удочка для зимней ловли… у бати был набор примерно таких же… Нет! В ту сторону думать нельзя!.. Мишка отвернулся от бронзового Павла, вздохнул поглубже раз и другой… проморгался, отступило.

— Странно, что сей монарх при полном параде, с короною на башке, а на ногах — вдруг сапожищи со шпорами, словно бы на лошади воссед, а не на троне по торжественному случаю!? Ну не странно ли?.. А, сударь?

Мишка оглянулся на реплику — парень стоит, руки в карманах, ухмыляется чему-то… Ростом высокий, в сравнении с Мишкой, одет неброско: в узких, почти в облипку, джинсах, в зеленой клетчатой рубашке навыпуск… почти как у Мишки, только у Мишки темно-красная. Кеды грязноваты… у обоих.

Парень встретился с Мишкой взглядом и вообще растянул рот до ушей. До этого он как бы в пространство говорил, ни к кому отдельно не обращаясь, а теперь конкретно у Мишки спрашивает, который из жиденькой шеренги туристов единственный обернулся, отреагировал на его слова, теперь вычурным словом 'сударь' Мишку величает. На всю голову блондин, и брови белесые — называется белобрысый.

— Не знаю… честно говоря, я не в теме. А что, когда в сапогах — нельзя надевать корону?

— Вроде того. — Собеседник словно бы взвесил Мишку на каких-то своих понятийных весах… и чуточку изменился. Вроде бы и возрастом уже не более двадцати, и язык понятнее, и лицо попроще, и глаза посветлее… — Ты, как я погляжу, новик?

— Чего???

— Из новеньких. Ну, чего глазами лупаешь? Не сцы, никто сейчас не слышит нас с тобою. Ни эти, парочка, ни эта дура-тетка с детским выводком, ни басурманы английские…

Мишка довольно быстро оправился от нового околошокового впечатления, но и с ответом не сразу нашелся…

— Почему это не слышат?

Может, и глуповато возразил, зато голос будничный, без паники.

— Потому это. Приколдовано так. Ну, что, будем знакомы, раз пришел? Его… Жора. А тебя?