Холодный май (СИ)

— Куда ты собираешься? — жёстко спросила она, сложив руки на груди. Я поморщилась и отложила одежду на кровать. Ругаться не хотелось.

— Вальбурга пригласила меня с собой в Италию, я не видела смысла отказываться…

Девочка покраснела и дёрнула головой.

— Почему именно тебя?

— Наверное, потому, что я не общаюсь с ней так, будто она виновата во всех моих бедах, — огрызнулась я.

Вспыхнув, брюнетка выхватила из рукава палочку. Я осталась стоять на месте, прекрасно понимая, что я магически её сильнее. Так что, даже если она ударит в меня каким-нибудь неприятным заклинанием, мой блок выдержит.

— Почему все так носятся с тобой?! До твоего десятилетия все смотрели на меня! Именно со мной разговаривал дедушка, именно меня поздравляла с Рождеством тётя Мел, именно меня, чёрт возьми, везде брали с собой. Мной восхищались, меня боготворили! И тут ты как-то неуловимо изменилась, начала усиленно заниматься. Во всём потакала матери и теперь она ставит нам с Медой тебя в пример… Упорно училась, получила палочку в десять лет и тут же стала любимицей отца… Да тебя даже портреты давно умерших родичей любят! Вон, эта противная старуха — и та подарила тебе на день рождения фамильный медальон Блэков! А его должна была получить я — и только я! Запомни, Нарцисса Блэк, тебя ждёт горе. — Её глаза будто загорелись неестественным, адским огнём. — Огромное, всеобъемлющее… Оно отпустит тебя лишь тогда, когда луна зайдёт на Севере, а Солнце взойдёт на юге…

Я молчала всё время этой тирады и напряжённо размышляла. Ну конечно, вот причина всех этих ссор между нами. Белла наверняка негодовала из-за того, что семья делает для меня, а Меда старалась её сдержать… А ведь было из-за чего негодовать. Вся из себя такая грациозная, рассудительная, начитанная, я была своего рода идеалом, до которого ей, Белле, никогда не дотянуться. Я получила палочку на год раньше, в десять лет уже поехала в Хогвартс, на первом курсе уже снискала уважение старосты и однокашников, сразу же попала в клуб Салазара, закончила всё на отлично, подружилась с большинством ребят с других факультетов… Я, как звезда, была красивой, но в её понимании недосягаемой… Как же глупо.

Но что было в конце? Проклятье? Или же это… пророчество?

— Деточка, а теперь скажи, кто мешал тебе делать то же самое, — раздался злой голос с портрета. Белла побледнела, но палочку не убрала. — Ты просто бездельница, вот что я тебе скажу. Что происходит с родом Блэк?! Сестра поднимает на сестру палочку, угрожая ей. Опомнись, Беллатриса, опомнись!

Глаза девочки, до этого неестественно полыхавшие, потухли. Она опустила палочку, безумно огляделась вокруг, посмотрела на свои руки и, разрыдавшись, убежала.

— Она берсерк, — жёстко высказалась леди Кассиопея. — И сдержать её можно только ритуалом привязки, замкнув его на близком родственнике.

— А мне кажется, — задумчиво протянула я, — она скорее оракул, нежели берсерк. Глаза у берсерков не светятся, а только меняют цвет. У неё же глаза будто полыхали.

— Родовая особенность? Мы — Блэки — дети Чёрной Луны, у нас очень часто встречаются «глаза Гримма». Не думаешь ли ты?..

— Это бы многое объясняло, — я задумчиво опустилась на кресло перед портретом, — но тут не сходится её исключительная интуиция.

— О чём ты? — озабоченно спросила женщина.

— Чувство опасности, преследующее её перед травмой, вещие сны, маленькие предсказания… — я загибала пальцы, а леди Кассиопея всё больше мрачнела.

— Если ты права, то её ни в коем случае нельзя выдавать ни за кого замуж. Она сойдёт с ума и убьёт своего мужа, возможно, даже себя.

Ну конечно! Вот почему Белла и Рудольфус, так хорошо ладившие, не ужились в браке. Родовой дар, надо же… Если бы не этот приступ, я бы до такого и не додумалась.

— И что же теперь делать? — растерянно спросила я. Думать голова отказывалась.

— Зови сюда родителей, пиши Вальбурге и Ориону. Нам нужен семейный совет.

***

На семейный совет меня, как ни странно, пустили. Скорее всего, подобное право отвоевала Кассиопея, но я не уверена. Когда родичи расположились в малой гостиной, а я, как положено маленькой девочке, уютно устроилась в кресле, Орион, наконец, нарушил молчание:

— Что, собственно, случилось?

Леди Кассиопея посмотрела на меня и, вздохнув, поправила свои нарисованные волосы. Почему-то мне кажется, что она жутко жалела о невозможности дать нерадивым потомкам хорошей затрещины.

— Белла — пророк, — грубо начала она. — Или, скорее всего, оракул.

— Но такого родового дара у Блэков нет, — растерянно пробормотала Вальбурга и посмотрела на Друэллу. — Дру?..

Лицо женщины искривила судорога и она расплакалась, заламывая руки.

— Мне говорили, что ребёнок может родиться с патологией, что, возможно, он не выживет, что это неправильно, но я была слишком упряма… Ох, Сигнус…

На мужчину было страшно смотреть. Он побелел, как мел, и сжал свои и без того худые колени.

— Она не моя дочь? — в таком же оцепенении спросил он.

Ответом ему были приглушённые рыдания.