Холодный май (СИ)

Я осторожно выписывала на русском вопросы, дополняла имеющейся информацией. Да уж, негусто. Ладно, сейчас есть ещё несколько проблемок. Что происходит с Медой? Она как будто с цепи сорвалась. Учится, учится, учится, да ещё с Беллой ругается. Это странно, ведь раньше у них были такие чуткие, замечательные отношения. Может быть, зелья? Но кому это нужно? Мы пока маленькие, особого интереса ни для кого не представляем… теоретически, конечно. Хотя, если начинать уничтожение Блэков, так это с нас. Именно наша семья так невыгодно выделяется. Все почему-то уверены, что если мы тёмные – обязательно поддерживаем всякую шваль вроде Тома. Все знали, что он полукровка, но никто не знал, что он «рваный». Нужно собрать доказательства и убедить в этом родичей.

Ровно в семь утра я, уже в дорожном платье, спустилась к завтраку. Отец лишь кивнул мне, а вот мать отреагировала странно. Женщина крепко обняла меня, назвала хорошей девочкой и усадила за стол. Подобное повторилось с каждой из моих сестёр по очереди. И это было… странно. Непривычно даже. За завтраком оживлённо обсуждалась какая-то новая книга. Магическая, как я поняла, но мне неизвестная. Меда расцвела; она с удовольствием поддерживала разговор, отвечала и обычно зажатая Белла. Что-то я определённо пропустила…

— Давайте после завтрака вместе проводим Нарси и покатаемся на лошадях, — неожиданно предложил Сигнус. Друэлла, рассмеявшись, согласилась.

Всё так же, в смятении, я поднялась наверх за чемоданом, донесла его невербально до камина, обняла тётю. И уже шагая в яркие языки зелёного пламени, я, наконец, поняла. Вчера я стала для них чужой.

***

Италия очаровывала. Мы остановились на одной из вилл, не большой, но и не маленькой. Такое ощущение, будто вся она была пронизана воздухом и солнцем. Сама страна подарила миру множество неординарных, прекрасных личностей. Именно здесь я всегда чувствовала себя свободно, будто приезжала домой. Странно, но факт.

Мы очень много гуляли. Чаще всего с Вальбургой, причём заходили и в магические кварталы, коих оказалось огромное количество. Женщина терпеливо объясняла мне историю Ватикана так, как её видели маги. Говорила и о безумце, что захотел истребить магов и для этого ударил по самому больному – по вере в Бога, по тому, что объединяло два мира. Именно после времён инквизиции и случился такой раскол. Магов стали бояться, людей – презирать. Слушала я внимательно, ведь эти знания действительно были для меня новыми. И нужными. В голове неожиданно промелькнула шальная мысль: а что, если после окончания Хогвартса забрать с собой близких и рвануть сюда, на побережье Ионического моря? Но нет, нужно сначала придумать, как избавиться от Лорда. Ведь если этого не сделаю я, многие из моей семьи погибнут. Но пока я слишком маленькая, моих знаний недостаточно. Однако есть цель, это уже хорошо. Прорвёмся.

Постепенно я осваивала итальянский. Но идеальный язык кавальери тётушки меня крайне расстраивал. Сразу же появлялся давно забытый комплекс неполноценности, который дремал во мне последние двадцать с лишним лет.

Больше всего мне полюбились ночи, тихие, ясные и звёздные. Ориону и мальчикам было неинтересно сидеть с нами, а я находила в посиделках на побережье особую прелесть. Порой мы говорили о давно забытых преданиях и легендах, вспоминали и цитировали писателей, чаще просто молчали. Всё это было пронизано таким тихим, лёгким спокойствием, что я не сомневалась: воспоминания об этих днях будут жить ещё очень и очень долго.

Лето проходило тихо, размеренно, не выделяясь особенно ничем ярким. Скучно и однообразно. Я побывала у Ноттов, помогала в магазине отца Дженни, даже как-то пригласила её в гости на неделю. Девочка с радостью согласилась.

Папа относился к моей дружбе с Браун благосклонно. В последнее время он стал уделять мне много внимания, в отличие от матери, которая сосредоточилась исключительно на Белле и Меде, будто вычеркнув меня из списка своих детей. Смотрела она на меня с каким-то раболепным обожанием, обязательно улыбалась и позволяла всё, что бы я не просила. Отец же вёл себя теперь строже, но намного разумнее. Я долго думала, почему произошла подобная перемена. Ответ неожиданно нашла леди Кассиопея:

— Детка, ты действительно не понимаешь? В её глазах ты перестала быть ребёнком, только и всего. Не удивлюсь, если к четырнадцати годам она полностью отпустит тебя. Нет, это не значит, что тебе можно будет всё, что пожелаешь, ты всегда будешь обязана соблюдать приличия… Но тебя признали равной.

***

Второй курс Хогвартса начался… весело. В купе я ехала вместе с Люциусом, Дженни, Гризельдой и несколькими ребятами с других факультетов. Сёстры садиться с нами отказались, полностью поручив меня Малфою, а сами слиняли к Когтевранкам. Ну и чёрт с вами, милые, обижайтесь на здоровье.

В общем, Хогвартс не изменился. Что естественно, в принципе. Теперь нас везли на каретах. Как и ожидалось, фестралов я имела счастье лицезреть. Всё-таки не просто видела смерть, а умирала сама. Что-то да значит.