Холодный май (СИ)

— Большой дом из белого камня. Возможно, мэнор. Лужайка, залитая солнечным светом. Столовая со стеклянными дверями, выходящими на эту лужайку. Глицинии под окнами. В столовой длинный белый стол, часть его накрыта белой скатертью. Ваза с пионами. Смех сына и мужа рядом. Счастье, — я старалась придать своим словам хотя бы оттенок тех эмоций, которые испытывала, говоря об этом. Люц потрясённо молчал, Дженни улыбалась, поглаживая корешок книги, Тони методично плёл оберег.

— Дом в лесу, — неожиданно начал он. — Сосны, припорошенные снегом. Вокруг тишина, такая, что её можно резать ножом. Тёплый пол из сосновых досок; его так часто полировали, что уже показались сучки. Горящий камин в библиотеке, совмещённой с кабинетом. Шкура тигра или барса рядом с каминной решёткой. Запах выпечки, кофе, пыли и книжных страниц.

— Дом. Каменный такой, увитый плющом, с мощёными дорожками и деревянными ставнями. Где-нибудь в магической деревушке. Маленький садик перед ним, с розами, шиповником, азалией и незабудками; там обязательно будет маленькая беседка. Спальня, пронизанная солнечным светом. Тяжёлые кремовые шторы на медных кольцах, тюль колышется от едва слышных порывов ветра. Деревянная кровать, кожаный чемодан под ней. На полу обязательно плетёные вручную циновки. И мурчащая кошка, — неожиданно закончила Дженни, улыбаясь.

— Мой мэнор, — немного хрипло начал Люц, смотря на свои руки. — Яблоня в саду, обязательно в цвету. Открытые окна гостиной выходят прямо на неё, в комнате витает сладковатый запах уже распустившихся цветков. Камин, на полке которого множество безделушек и рамок с колдофото. На стенах Айвазовский, какие-нибудь очень светлые его работы, где море тихое, спокойное, лучистое. Ваза с пионами на тумбе рядом с креслами. В кресле девушка с золотистыми волосами, они ниспадают по её спине. Она в лёгком кремовом платье, а на её коленях огромный кот, серый с полосками, с порванным ухом и янтарно-жёлтыми глазами. И её смех.

Какое-то время мы молчали. Я плела венок из недавно собранных цветов и думала. Естественно, я понимала, чей портрет он рисовал. Одно описание моего кота наводило на мысли. И что-то во мне сладко сжималось от осознания того, что я нравлюсь этому удивительному человеку. Что он, возможно, даже влюблён, но не в тело, а в душу. В меня.

Мир вдруг стал очень цельным, очень ярким и правильным. Картинка будто встала на место, а воспоминания, из той, давно прошедшей жизни, резко померкли. Замкнув венок, я с удовольствием водрузила самодельную корону на голову Слизеринского принца, получив солнечную улыбку.

— Пойду пройдусь, — резко бросил Антонин, вскакивая, а Дженни лишь пожала плечами.

Снова запели невидимые глазу птицы, и только тут я осознала, какая глухая тишина стояла до этого.

***

Обычный, вроде бы, вечер. Интуиция же орала, что сегодня светопредставления не избежать. Весь день меня мелко трясло, из-за чего я кинула в зелье пять толчёных хребтов рыбы-льва вместо четырёх, из-за чего оно стало более прозрачным. Слагхорн пришёл в восторг. Мужчина тут же предложил «гениальной леди» дополнительные занятия по Зельям. Подумав, я согласилась. В клуб Слизней меня уже записали в начале учебного года, так что дополнительную возможность попрактиковаться в варке зелий упускать не решилась. Кто ж знал, во что это выльется.

На ужин я шла с Дженни, немного опаздывая. Честно говоря, есть не очень-то и хотелось. Аппетиту не способствовал и тот взгляд, которым меня наградила на зельях Руквуд.

Когда мы только сели рядом с Люциусом и Антонином, блондин уже заканчивал трапезу; Долохов же, судя по запыхавшемуся виду и неровному дыханию, тоже только что сел за стол.

— Ладно, — неожиданно улыбнулся мальчик и, встав из-за стола, поднял сумку с учебниками. — Приятного аппетита вам, а я в гостиную. Завтра должна быть контрольная по Трансфигурации, надо повторить конспекты, что ли… Жду вас в гостиной.

Мальчик, хлопнув друга по плечу и ещё раз улыбнувшись мне, вышел из Большого Зала. Тут же, словно по невидимому сигналу, от стола Гриффиндора поднялись несколько парней и вместе с Руквуд покинули залу. Сердце болезненно сжалось.

Стараясь успокоиться, я отпила клюквенного морса. Есть больше не хотелось. Не сумев справиться с всё нарастающей тревогой, я поднялась из-за стола и, пробормотав что-то о домашнем задании, направилась к выходу.

Слинять незаметно не получилось. Уже в коридоре меня нагнал Слагхорн. Кажется, это далось ему нелегко. Отдышавшись, он достал из кармана мантии пергамент, исписанный крупным размашистым почерком, и сунул его мне.

— Здесь кое-какая литература, я набросал названия нескольких книг. Ознакомься с ней обязательно, вся она есть в библиотеке… Только смотри, «1000 магических растений и грибов» лучше взять у меня лично, а то в библиотеке сокращённое издание. Пойдём, я отдам тебе её сразу.