Холодный мир

— Давно, я же все время на работе.

— Там словно тюрьма.

— Прости, я не знал, — он обнимает меня.

Я кладу подбородок ему на плечо.

— А мы можем переправить их в Цитадель?

— Только если они больны.

— Они больны, — тут же отвечаю я.

Отодвинувшись, он смотрит на меня с любовью. От этого взгляда я просто таю.

— Давай прокатимся.

Он берет сумку и зовет Оскара, приглашая его к нам присоединиться. В отношении Джеймса действует исключение на комендантский час, потому что этого требует его работа. Но находиться снаружи после наступления темноты опасно: холодный ветер, снег и практически полное отсутствие видимости. Даже простое ДТП может оказаться смертельным, так что важнее всего коллективная ответственность.

— Насколько плоха ситуация с питанием? — спрашиваю я Джеймса, пока мы едем в беспилотном автомобиле.

— Все очень плохо.

— То есть прежде, чем умереть от холода, мы умрем от голода?

Он рассеянно качает головой.

— Не знаю. Это ведь все взаимосвязано. Без солнца мы не сможем обеспечивать урожай или собирать энергию для ухода за ним.

— А что с геотермальным источником, который вы пробурили в Цитадели?

— Мы так и не достигли расчетной глубины. Так что сейчас мощности хватает только на то, чтобы обслуживать бункер, но для того, чтобы обеспечить электричеством теплицы, этого мало. Если сделать больше скважин, тогда да — это станет возможным. Сойдут даже водяные мельницы, но для их постройки нужно время и силы, а у нас нет ни того, ни другого. Никто не ожидал, что ситуация так быстро ухудшится.

— Но как же так, Джеймс? Честно, подумай о размерах Солнца — и о том, какое количество ячеек нужно, чтобы настолько заблокировать его излучение.

— Ты полагаешь, что для этого они должны быть максимально близко к Солнцу? Но это нам доподлинно не известно.

— Но изображения от флота «Гелиос»…

— Показывают, что ячейки находятся возле Солнца, я знаю. Но что, если они переместятся ближе к нам? Мы не знаем, там ли они еще. Все, что нам известно, это только то, что ячейки где-то между нами и звездой. В конце концов, даже Луна может остановить большое количество излучения, а ведь она всего пару тысяч километров в поперечнике.

— Что-то вроде затмения.

— Да.

Какое-то время мы едем молча, наблюдая за тем, как фары автомобиля разгоняют тьму и мелькающий в их лучах снег.

— Но, Джеймс, что если ты прав и в результате успешной миссии мы сможем остановить производство новых ячеек, те, что уже созданы, останутся на своем месте. Долгая Зима от этого не закончится.

— У нас должно быть решение и этой проблемы. И я хочу тебе еще кое-что показать.

Даже в этот час фабрика, где Джеймс мне впервые показал Цитадель и «Спарту-1», заполнена военной техникой. Перед нами еще один пост охраны, а за ним — закрытый для посторонних склад. Оказавшись внутри, я вижу, что лампы под потолком выключены и все работники трудятся под местным освещением. Даже в таком полумраке я понимаю, что они делают — ядерные ракеты.

— Я думала, что все ядерное вооружение ушло вместе с флотом «Спарта».

— Не все. У нас еще осталось какое-то количество вертолетного топлива — и взять его больше нам неоткуда, — так что мы используем то, что есть, экономя оставшуюся в хранилищах еду и вывозя ракеты из США и России.

— И каков план? Использовать ракеты для обогрева и получения энергии?

— Они будут переделаны для того, чтобы управляться в космосе на большом расстоянии.

И тут до меня доходит.

— Вы собираетесь выстрелить ими в солнечные ячейки.

— Сразу после нашего взлета зонды отправятся к Солнцу с целью установить их точное местонахождение. Как только это произойдет — взлетят ракеты.

— Но их все же очень много, — киваю я.

— Да, но если наша теория о том, как они управляются, верна, то мы можем их напугать и заставить на какое-то время оставить нас в покое.

— Это просто поможет нам выиграть время.

— Но это лучше, чем ничего.

Джеймс идет в глубь фабрики, к входу в туннель, где нас уже ждет электрокар. Как только мы въезжаем в туннель, температура начинает падать с каждой секундой.

Каменистая пещера, в которой мы были прошлый раз, теперь закрыта листом металла с двойными дверями, большие буквы над которыми складываются в слово «Цитадель».

Открывшийся шлюз обдает нас теплым воздухом, и мы оказываемся в небольшом фойе, из которого несколько дверей ведут в столовую, ванные и комнату отдыха. Туда Джеймс и поворачивает, кивнув солдату, сидящему за столом. Меня шокировали звуки и запахи, услышанные сегодня утром в бараках, но то, что я вижу сейчас в Цитадели, — просто ужасно. По моим подсчетам, в зале находится около сотни больничных коек, отделенных друг от друга занавеской. Ближе всех ко мне лежит мальчик, одного с Оуэном возраста, но гораздо худее. Его глаза закрыты, а ноги с трудом угадываются под простыней. К худой руке мальчика подключена капельница, и хотя не знаю диагноз, могу догадаться, что это истощение.