Холодный путь к старости

Рыжий приплелся домой огорченный. Его вид вызывал тоскливую грусть, какую на Крайнем Севере у переселенцев обычно вызывает июньский снег. Чем-то на снег и смахивало лицо Рыжего, слегка – цветом, слегка – душевным холодом, шедшим от него. На пороге его встретила жена, Люда, крепкая женщина, одетая как обычно в синее обтягивающее хлопчатобумажное трико и белую футболку с цветной фотографией Генерала, что делало ее похожей на бройлерную курицу без перьев.

– Что случилось? – беспокойно спросила Люда.

– Водка есть? – вопросом на вопрос ответил Рыжий.

– Кажется, но что с тобой? – еще более забеспокоилась Люда.

– Налоговая наехала. Двое молодых, но дерзких, просят тридцать тысяч. Воровань послал. Чем не угодил, не понимаю, – рассказал Рыжий, следуя за женой на кухню.

– Тридцать тысяч!? – ошарашено переспросила Люда.

– Да. Иначе закроют. А куда мне? – скорбно произнес Рыжий.

Супруги Рыжие сели на кухне на белые табуретки, поверх которых лежали небольшие округлые подстилки из разноцветной овчины, и выпили водочки, и пошла она очень хорошо. После каждой рюмки тепло растекалось в груди, ощутимо расползалось по невидимым извилистым канальчикам в животе, а в голове благополучно мутнело, и этим туманом все больше скрывались одержимые лица требовавших денег налоговых полицейских. Когда горечь от встречи с вымогателями полностью утонула в водочных стопках, Рыжий пошел в комнату и из-под кипы глаженого белья, лежавшего в антресоли достал пачку денег. Пересчитал. Оказалось двадцать тысяч. «Ну и хрен с ними, – решил он. – Не было денег, и это не деньги. Принесу, скажу: больше нет. Может, они удовлетворятся и отстанут. У меня действительно – ни копейки». Подумал он это, лег на диван и уснул.

***

Ему снилась мощная река. Широка была ее покрытая множеством волн серая непрозрачная поверхность, окаймленная по линии берегов зеленым кустарником. Его руки держали деревянные светло-зеленые весла, и он греб. Стоило многих сил совладать с течением реки, изобиловавшей водоворотами, и направить лодку прямо. Он даже несильно столкнулся с попутной лодкой, где сидели двое налоговых полицейских.

– Следуй за нами и готовь бабки, – сказали те. – Мы плывем на дачу. Отдыхать будем, шашлык жарить…

Внезапно широкая поверхность реки превратилась в узкий бурный поток небольшой речки или ручья. Берега дышали живой ивой, в воде играли дети. Впереди по-прежнему плыли налоговые полицейские. Они уверенно и весело вели свою лодку теперь уже по желобу со стремительно текущей водой, по желобу, который вдруг стал подниматься вверх…

Отчетливое чувство опасности пронзило сердце Рыжего. Он понял, что при таком взлете желоба впереди ожидает спуск, возможно крутой. Возможно водопад. Так и получилось.

Налоговые полицейские полетели вниз. Рыжий уперся ногами в края желоба, затормозил, вылез из лодки, ставшей узкой, как каноэ, и устремился к обрыву. Внизу под падающей водой оказалась куча дерьма, из которой торчали две пары ног. И тут Рыжий понял, что из хорошей мощной реки их затянуло в протоку со сточными водами, в часть очистной системы. Но самое удивительное, что на помощь упавшим налоговым полицейским уже бежали не какие-нибудь сантехники в грязных робах, а какие-то вполне приличные люди в дорогих костюмах…

***

Сон не принес Рыжему свежести отдохновения, внутренности головы болели. Он, кривясь и охая, собрался, взял деньги и пошел в гараж. Работа вызывала отвращение. Тогда он отпустил помощника, а сам сел на канистру и слепо уставился на помятое крыло пригнанной для ремонта машины. Так и сидел, пока не пришли Паша с Гришей, а это произошло ближе к обеду.

– Что сидишь, не работаешь? – участливо спросил Гриша, чтобы не сразу о деньгах.

– Какая работа?! Вас жду, – уныло ответил Рыжий.

– Принес? – жестко спросил Гриша и, войдя в зону, где витал дух перегара, усмехнулся. – В гостях был?

– Какие гости? – непонятливо переспросил Рыжий. – С женой пили. Думаешь, приятно с деньгами прощаться? Двадцать тысяч принес. Это все, что есть.

Рыжий кинул вымогателям перетянутую тонкой красной резинкой крест на крест пачку денег. Паша поймал ее с молниеносной быстротой ястреба, хватающего на лету добычу, пересчитал и подтвердил:

– Двадцать.

– Хочешь, чтобы я или Паша, или Воровань остались недовольны тобой? От каждого из нас зависит твое спасение, – напористо заговорил Гриша. – С тебя еще десять и времени максимум две недели.

– Правду говорю. Нет денег. Хоть с обыском приходи…

– Дело о твоих проступках, Рыжий, не просто закрыть. Хлопотно. Поработать придется, дать на лапу тем, другим. Нам-то с Пашкой почти ничего. Ты нас обидеть хочешь? Ищи, крутись. Ты же предприниматель. Две недели срок…

Вечером Рыжий с Людой опять сидели на кухне и попивали водочку. Они сидел и этим вечером, и следующим, и последующим, пока похмелье не притупило у Люды страх перед начальством, и она рассказала эту историю жене Ворованя, с которой вместе работала в одном бюрократическом учреждении.