Холодный путь к старости

Штуку, то есть тысячу рублей, школьнику взять неоткуда, кроме как из кошелька родителей. Себе – понятно, а отдавать… Серега, уверенный, что тренировочные спарринги на ринге он проводит не зря, со всего маху, без предупреждения направил кулак Ромчику в солнечное сплетение. Ромчик молча согнулся пополам, хватая ртом воздух. После того как его голова зависла удобно и близко, Серега со знанием дела ударил в нее. Ромчик встал на колени и пополз по полу. На этом все могло и закончиться…

После последнего урока Ромчик уже поджидал Серегу у выхода из школы, но не один, а со всей своей бандой. Серега вышел на крыльцо, в свете фонарей заметил неприятеля и понял, что ждут именно его и не для дружеских объятий. Он вернулся в школу, присел на лавочку, стоявшую вдоль коридора напротив раздевалки и задумался, глядя на пустеющие вешалки, потом резко встал и пошел к служебному выходу, выводившему на хозяйственный двор, откинул мощный засов, вышел…

– Вали его! – крикнул кто-то.

Серега не успел встать в защитную стойку, как пропустил несколько крепких ударов. Он сумел удержаться на ногах, но почувствовал: из носа потекло, а тут и Ромчик подоспел. Угрожающе блеснул кастет. Железо разорвало губы, сломало несколько зубов, рот заполнился кровью.

– Это тебе, козел, чтобы не выпендривался, – объяснил Ромчик. – Слушай внимательно. Теперь ты должен мне не одну штуку, а шестнадцать. Через неделю не отдашь, калекой сделаю! И не вздумай идти в милицию – убьем…

Бандиты Ромчика удалились сгустками мрака. Серега подождал, пока они не скроются из вида, и утерся зеркальной крошкой чистого северного снега, сразу потемневшего от крови. Он наклонился и сцедил изо рта кровь, сохранив под языком кусочки зубов, затем сплюнул их на ладонь и долго рассматривал. Выбросил без сожаления, приложил снег к носу и, периодически сплевывая кровяную слюну, пошел домой.

Зимой на Севере день краток, как добрые мысли в течение суток. Холод и темнота, отсутствие развлечений и теплые обжитые квартиры, словно нутро пылесоса, живо всасывали людей в свои пропыленные коробки. Компактные микрорайоны, наполненные кирпичами пятиэтажек с множеством светящихся окон, напоминали зависшие в бескрайнем космосе вселенные. Изредка возникал свет автомобильных фар, рыскающий в ночи, как сумасшедший прожектор. Он выхватывал из тьмы то силуэт прохожего, то тушку собаки, то стены домов, но чаще замерзшие ветки и стволы деревьев и дорожный лед. Откуда-то сверху падали колючки редкого снегопада…

Из узкой щели между косяком и дверью торчал заметный издалека белый клочок тетрадного листа с текстом: «Сергей, ужин на плите. Нас не жди. Придем поздно. Ложись спать».

Замок тихо щелкнул под напором ключа, Серега зашел в квартиру, разделся и бросил испачканные кровью вещи в небольшой бак для белья, стоявший рядом со стиральной машиной, которые вместе с темнеющей желтой эмалью ванной и белой раковиной оставляли в ванной комнате совсем небольшое свободное пространство. Его едва хватало, чтобы развернуться. Речи не могло быть, чтобы в этой ванной комнате наклониться вниз, например, надевая штаны, потому что голова при этом непременно упиралась в дверь.

Кушать не хотелось. Серега умылся, в аптечке нашел пузырек с йодом, смазал им раны на лице, кое-где приложил вату, закрепил ее лейкопластырем и лег в постель. Сон не приходил, прогоняемый болью. Сложно сказать, сколько времени прошло до того момента, когда входная дверь коридоре заскрипела, послышались шаги и приглушенные разговоры родителей.

Серега выглянул из своей комнаты и спросил:

– Мама, у тебя нет ничего против боли?

Мама, увидев коричневое от йода, убеленное лейкопластырем лицо сына, разом протрезвела и беспокойно спросила:

– Сереженька, что с тобой?

– Кто тебя так разукрасил? – удивленно спросил папа.

Серега рассказал родителям и про стычку в школе, и про драку на улице, и про то, как его поставили «на счетчик».

– Я этого так просто не оставлю. Завтра же пойду к директору, – сказала мама. – А Сергея надо в другую школу перевести.

– Нет, другая школа не пойдет, – отмахнулся отец. – Сейчас февраль. До конца учебного года осталось несколько месяцев. Надо доучиться, а там посмотрим.

– Да что тут смотреть?! – возмутилась мама. – Смотри, как избили. Надо немедленно переводить его в другую школу.

– Давай будем разумными, – призвал к рассудку отец. – Во-первых, другая школа далеко. Во-вторых, я считаю, нельзя бояться этих мерзавцев. Милиции у нас мало? Достаточно. Пусть и займутся этим делом. Сейчас и напишем заявление…

– Заявление писать не буду, – отказался Серега. – В школе идти к ментам и доносить считается последним делом. Меня же презирать будут. Кличку дадут, что вовек не отмоешься. Кроме того, они убить грозили, если кому скажу…

– Вот падлы! – возмутился отец. – Отморозки! Кучей на одного. Ладно, давай лечись, вместе помозгуем потом, что и как…