Холодный путь к старости

Даже у тех, кто рубит головы, иной раз наступают плохие времена, когда необходимо обратиться за помощью к владельцам голов. Но кто из жителей маленького нефтяного города мог поддержать владельца автомастерской, дравшего три шкуры, как палач, за ремонт с владельцев автомашин, коими в маленьком нефтяном городе были почти все. Никто.

Без машин обходились только ханты – коренные жители и законные владельцы земель, откуда выкачивалась нефть. Все приезжие, вне зависимости от чина, их проблемами интересовались изредка, чтобы посмеяться, купить оленины и рыбы, а также заручиться поддержкой избирателей перед выборами.

Этот низенький, коренастый народец жил в основном где-то в таежных лесах, разводил оленей, ловил рыбу, собирал ягоду, и изредка его представители наведывались в маленький нефтяной город, чтобы продать свой лесной продукт и купить чего-нибудь заводского, например водки. Они стояли возле магазинов в любой мороз, и на нартах лежал весь их нехитрый товар. Разговоры о том, чтобы построить для них специализированный магазин, ходили средь депутатов и руководства маленького нефтяного города уже давно, но все никак не наступали те выборы, которые заставят исполнить обещания. Владелец автосервиса понял, что ханты – его шанс. Они не живут в городе и могут заступиться за него. Магазин для ханты – это тот подарок, которым он может задобрить Хамовского. Мэр заработает еще одну звездочку, если отчитается, что организовал магазин для ханты.

В общем, владелец автосервиса поставил торговый киоск, организовал ханты на поставку оленины, рыбы, ягоды и прочей чепухи, а затем собрал получившихся сторонников из общин и опять отправился на поклон к мэру города.

«Все делаю, что могу, для славы города и решения его насущных проблем, не скуплюсь», – говорит.

Ханты одобрительно закивали головами. Хамовский рассмеялся, но похвалил и оставил в покое…

***

Алик с Геной поговорили, распрощались, и каждый направился по своим делам. Ослабевший от весеннего тепла снежный наст с треском ломался под ногами Алика и под колесами Гениной «Вольво». Алик осмысливал происшедшую встречу:

«Гена – фигура загадочная и колоритная. В свое время он оказался в эпицентре образования автоцентра. Дело было денежное. Слух о Гене, как об эффектном и жуликоватом предпринимателе, полетел по городу. Вот уж парадокс: для защиты народных интересов из-за политической импотенции народа пришлось, как в классических американских боевиках, обращаться к мафии. Правда после нескольких выпусков «Дробинки» Гену в наручниках сняли прямо с трапа самолета. Гена каким-то образом выкрутился, но потерял при этом массу денег, зарабатываемых на ворованном дизельном топливе. Его бизнес перешел под крыло чиновников на одном из инсценированных конкурсов, подобном тому, на котором надули Шершня. Затем Гена исчез в Москве.

А призывы к народу о финансировании народной газеты ничего не дали: на специально открытый и разрекламированный счет в банке не поступило ни копейки, по телефону не прозвучало ни одного предложения. Вот и весь наш народ, жаждущий правды за чужой счет, жаждущий, чтобы кто-то боролся за его интересы, а он бы ел жареную курицу с печеной картошкой, запивал все это водочкой и, читая газету, приговаривал: «Вот так дал. Вот так и надо». А когда отстрелят правдоискателя или уволят, то неизменно этот же народ скажет: «Что доболтался козел?» Достоин ли он, этот народ, сострадания и участия? Мне кажется, что нет».

Алик в этой мысли немного кривил душой даже перед самим собой. Нет, не в области определения народных качеств, а в том, что теперь, понимая всю темную душу народа, он все равно испытывал к нему сочувствие. И с этим Алик не мог совладать. Но вернемся к тому времени, о котором мы вели повествование, прерванное коротким взглядом в будущее.

ПРИЯТНОЕ ИЗВЕСТИЕ

«Облака образуются не потому что земля просит, а потому что солнце требует»

Летом, которым Петровна ждала должности главного редактора в Аидиной газете, бывший налоговый полицейский Гриша, попавшийся на взятке, вернулся в маленький нефтяной город из Иркутской спецзоны, где отбывали срок поголовно одни проштрафившиеся менты. Гриша попал под амнистию. Из налоговой полиции его, естественно, уволили, и в связи с этим он мечтал о выплате довольно значительных долгов по заработной плате, которую Семеныч до самого своего отъезда крутил напропалую. Но не тут-то было.

– Какую зарплату? – возмутился Тыренко, который уже приступил к исполнению обязанностей Семеныча и в связи с этим считал Гришины деньги полностью своими. – Про твои деньги Семеныч ничего не говорил. Да как ты, позор налоговой полиции, единственный, кого смогли посадить, обращаешься за деньгами? Я бы на твоем месте вел себя тихо.

– Вы мне должны деньги, и они мне сейчас нужны , – ответил Гриша. – Я не отступлюсь, а свое, и даже не свое, я уже отсидел…

Для суда Тыренко был не настолько авторитетен, как Семеныч, поэтому Гриша суд выиграл.

– Вот решение, – сказал он, зайдя через пару месяцев в кабинет Тыренко. – Вы должны мне заработную плату почти за год.