Холодный путь к старости

На новом месте поселились на четвертом этаже дома, построенного немецкими военнопленными. Огороженная проволокой зона начиналась метрах в десяти. Барс жил в широком коридоре. Он там лежал, отдыхал, но, когда подъездная дверь хлопала, сразу поднимал голову и прислушивался. Если опускал голову – значит, шагал тот, кто живет в этом подъезде. Если чужой шел, то голова не опускалась. Звонок в квартиру встречал в боевой готовности. И вот как-то хозяева были на кухне. Услышали рык и хлопок двери. Выскочили из кухни, открыли входную дверь, а в подъезде эхо гуляло оттого, что кто-то быстро бежал вниз. Вор, наверное. Тогда краж много было.

Умер Барс от ожирения сердца, когда дети подросли. Они с ним бегали, ходили на лыжные прогулки, на санках на нем катались… А потом всем стало недосуг. Когда он умер, дед подозревал, что это чьих-то рук дело. Барс пьяных очень не любил, бросался на них, еле сдерживали. Один раз самого деда так тащил за поводок, что если бы не бордюр, в который дед уперся ногами, то пьяному бы не поздоровилось. И в свой последний вечер Барс выглядел вполне здоровым. Сын вывел его на улицу. Приходит и говорит: «Батя, что-то хрипит пес…» Поэтому, вначале и подумали, что отравили… Но в ветеринарном институте поставили диагноз: инфаркт от ожирения сердца.

Тогда вся семья горевала по своему защитнику и другу, в особенности дед, привязавшийся к Барсу, как к пятому и самому младшему ребенку, и Барс хранил ему преданность до конца своих дней…

После смерти собаки дед долго не находил покоя. Иногда, идя осенью через расположенную рядом с его домом березовую аллею, он замечал, что опавшая листва крутится возле него примерно так, как она летала в то время, когда он выгуливал Барса.

«Ну, естественно, мерещится. Все ветер-озорник, – успокаивал он себя. – Давно пора забыть. Хорошая собака была, но ее не вернешь».

И таких моментов, отзывавшихся в его сердце ностальгической ноткой, случалось много. Вечерами, возвращаясь с работы, он чувствовал, словно помогает ему идти, тянет вперед поводок, будто Барс шел впереди, а может, просто ветер в спину, да и с работы всегда легче. Когда дед поднимался на этаж, ему иной раз чудились звуки мягкой поступи Барса и, что особенно странно, его никогда не покидало ощущение защищенности, как в то время, когда рядом с ним шла любимая овчарка…

Дед радовался своим мыслям о Барсе, мыслям, позволявшим чувствовать его и почти видеть, точнее, иногда видеть, что дед относил к помутнению сознания, но не беспокоился, потому что возвращалось прежнее ощущение его молодости. Причем с течением времени он все больше верил своим видениям, хоть бабка и тревожилась за него, а изредка посмеивалась, хоть дети настороженно, с жалостью поглядывали на него при встречах. Он знал, что каждый идет своим путем, и вскоре они никогда не встретятся, поэтому не обращал внимания. Он ощущал, что на той стороне, его уже ждет друг…

***

Хлопнула входная дверь. «Бабка вернулась», – подумал дед. Раздались шаги, заскрипели половицы, дверцы шкафов… Дед обеспокоено приподнялся на диване, и тут в дверном проеме его комнатушки возник незнакомый парень. Он его не столько увидел, сколько почувствовал: не те тени, не тот шаг.

– Вы куда? – он удивленно обратился к незнакомцу и понял: вор.

– А ты, старый хрыч, что тут делаешь? – спросил вор.

– Немедленно убирайся отсюда. Чтоб ноги здесь не было! – требовательно по-военному произнес дед.

– Счас. Деньги гони, а то по тыкве получишь, – ответил вор и потянулся к деду, чтобы исполнить задуманное…

Но что-то видать не получилось у незнакомца. Дед услышал крик вора и шум схватки, быстрее надел очки и разглядел черноволосого молодого мужчину в легкой китайской куртке серо-зеленого цвета, который крутился на месте, постепенно отступая к выходу из квартиры.

– Что за дерьмо?!! – услышал дед его отчаянный крик и тут разглядел, что у того на руке, ухватив ее мощными челюстями, повисла здоровенная овчарка с седыми подпалинами – Барс! Мысль, что такого быть не может, деду не пришла в голову. Он забыл о телефоне, о милиции, а, встав с постели, желал только одного, чтобы Барс выгнал незваного гостя из квартиры…

– Барс, взять его, фас, фас…, – кричал дед.

Вор с ужасом смотрел на него и отступал. Дед продвигался вперед шаркающей походкой и видел, что овчарка не успокаивалась, зверела, бросалась на незнакомца, отталкивая его к выходу, щелкала челюстями то рядом с его лицом, то замыкала зубы на локте, который вор выставлял вперед. Еще немного, и, казалось, она вцепилась бы тому в шею, но вор развернулся, выскочил в дверь на лестницу и бросился вниз, крикнув на прощание:

– Псих! Тебя в больницу надо!..

Собака сразу исчезла. «Скорее всего, выскочила за вором», – подумал деда, у которого от потрясения подрагивали руки. Он несколько раз крикнул в подъезд:

– Барс, назад!..