Холодный рай (СИ)

торжеством глянула на свою соперницу и, уловив в её глазах растерянность, смешанную

со страхом, смягчается, выносит рваное одеяло:- Прости, подруга, в доме мало места …

переночуйте как-нибудь здесь. Ты мужикам скажи, чтобы расторопнее были, скоро будет

темно, да и дождь в любой момент может начаться. И смотри, чтобы «крышу» у них не

сорвало.

Аня с отчаянной решимостью глянула в глаза Нине, хотела съязвить по своему

обыкновению, но словно спотыкается об её ответный взгляд, столько в нём скрытой силы, словно это и не женщина, а волчица и Аня сникает:- Спасибо,- неожиданно даже для себя, произносит она, но злой «червячок», сволочь этакая, так куснул прямо в сердце, что Аня

едва не взвыла.

Как побитая собака, бредёт к мужикам, те улыбаются, видя её приближение, но она

сдвигает брови, морщит нос, её претит от давно не мытых тел и начинает умело

командовать.

Игнат и Саша принимаются делать шалаш, ловко рубят корявые деревья и

приспосабливают их под нависающей скалой, оплетают гибкими ветками, делают грубый

каркас, укладывают травой и так ловко у них получается, что Аня, сидя у дымящегося

костра и обсасывая тонкие голубиные косточки, невольно залюбовалась их работой.

- Принимай работу,- весело произносит Игнат, почёсывая неухоженную бороду.

Аня соскальзывает со своего места, засовывает любопытную мордашку в дверное

отверстие и в великом возмущении восклицает:- Я что-то не поняла, а где моя комната?

Вот что, дорогие мои,- нахмурив брови, едва сдерживаясь, чтобы не кричать, заявляет

она,- я не буду спать рядом с вами, от вас плохо пахнет.

- Так, вроде и ты … не слишком свежая,- пытается возмутиться Игнат, но мгновенно

жалеет о сказанном, Аня краснеет как перезрелый помидор, решительно лезет внутрь и

занавешивает проём рваным одеялом.

Мужики потоптались на месте, с тоской глянули на звёздное небо, вздохнули, но не

решились более тревожить рассерженную женщину, выбрали место под разлапистыми

кустами, попытались соорудить навес, но начавшийся дождь, легко продырявил его …

впрочем – им не привыкать спать под открытым небом.

Аня долго не может заснуть, злость душит хуже накинутой на лицо подушки и

всепоглощающая жалость к себе приносят невыносимые страдания. Она всхлипывает,

зарывшись в ароматную траву, и начинает реветь, словно давно не доеная корова.

- Анюта, ты чего?- слышится полный участия, обеспокоенный голос Игната.

- Иди сюда,- всхлипывает Аня.

Виктор привык просыпаться рано, но сегодня едва не проспал, так сладко было в

объятиях Нины. Всё же осторожно снимает её руки со своей груди, выбирается наружу, вдыхает воздух полной грудью.

Был дождь, но не сильный, он принёс свежесть и хорошее настроение. Мужчина

натыкается взглядом на свернувшегося под кустом Сашу, слышит раскатистый храп,

который назойливо доносится из шалаша, усмехается, качает головой:- Не пропадёт, девка,- говорит сам себе и будит Сашу:- Я ухожу за людьми, постоишь на вахте.

Саша сладко зевнул, завистливо покосился в сторону шалаша, легко вскакивает на

ноги, делает отмашку руками.

- Заодно разожги костёр и запеки остальных голубей. Только сам не съешь,- Виктор

скользнул взглядом по его худющему телу.

- За кого вы меня принимаете,- возмущается мужчина,- я съем только свою долю.

- Вот и ладненько,- Виктор перекидывает через плечо автомат,- будь на чеку, Саша, враг

не дремлет,- вроде как в шутку произносит он, но мужчина серьёзно кивает, поднимает

топор, подвешивает к поясу.- Нина проснётся, пусть организует купание, прёт от вас, как

от козлов,- с насмешкой произносит Виктор.

К Голубянке Виктор приходит первым, ждёт пару часов, уже начинает волноваться,

неужели Идар опередил. Но вот, блеснула знакомая белая панама, и он видит группу

людей. На их спинах огромные рюкзаки с палатками, бухтами верёвок, звякают карабины, самохваты, качаются закопченные котелки.

Виктор смотрит на идущих людей и слёзы наворачиваются на глаза, а ведь не всё

потеряно, народ есть, хотя его и мало. Никак, на новый уровень поднимаемся, только не

помешал бы кто. Он вспоминает внимательно-пронизывающий взгляд Идара, тогда ещё

охранника, неприятный хохот людоедов, пожирающих Лёху. А ведь надо действовать на

опережение, прочь гуманизм, давить тех гадов надо, иначе они придут, и настанет ад. Но

почему так устроен человек, кто-то созидает, а кто-то гадит? Почему разрушители

получают удовольствие от того что вытворяют, может это зависть? Виктору сложно

понять значение этого слова, он по своей природе человек не завистливый, но в зависти

видит огромную опасность и готов принимать самые радикальные меры. Всеобщее

очищение должно начаться с изгнания зависти из своего сознания, а быть может, и

ликвидации носителя сего вируса чисто физически.

Спелеологи останавливаются, к Виктору подходит Павел Сергеевич, пристально

смотрит ему в глаза, будто что-то читает, на лице проносится целая гамма из чувств, он

словно переступает через себя, вероятно делая определённые выводы:- Здравствуй,

Виктор,- хрипло произносит он, протягивая для рукопожатия руку,- теперь ты в ответе за

людей, принимай народ.

Гл.8.