Холодный рай (СИ)

Лаборант Олег Васильевич морщится, с вызовом смотрит на Виктора:- Позвольте,

кто будет стрелять? Глупости не говорите. Я вашу сказочку про людоедов не верю.

- Олег, не дело сейчас ерепениться,- сдвигает брови Павел Сергеевич.

- Не люблю я выскочек,- грустно хлопает глазами лаборант.

Виктор с сожалением смотрит на его потные залысины, так хочется вмазать в

морду, но пересиливает себя и с расстановкой говорит:- Всё что я сказал, вам может не

относиться, но остальным выполнять мои команды беспрекословно.

- Это я буду решать, что мне делать или не делать,- окрысился лаборант.

- Олег,- излишне мягко произносит Павел Сергеевич,- не надо лезть в бутылку, Виктор не

производит из себя легкомысленного человека.

- Я то что, я за товарищей беспокоюсь. Вдруг это проходимец?

- Он Антоху спас.

- Все равно, решение назначить его главным, необходимо подтвердить голосованием,-

кривит губы лаборант и замолкает.

Виктор едва не смеётся - вот оно, проявление демократии. Мозги совсем известью

забились, верно, забыл, где он.

- Я не против,- в упор глянул на него Виктор и у того забегали глаза, а лицо покрывается

пунцовыми пятнами,- придём на место, там проголосуете, а сейчас перестраиваемся и

никакой демагогии. Всем ясно?

На этот раз Олег Васильевич не стал возмущаться, перед его внутренним взором

всё ещё стоит взгляд Виктора, в котором столько силы, что лоб начинает зудеть, словно

чудом избежал удара, да ещё этот автомат. Как это неприятно и боязно, лаборант

передёргивает лопатками и понуро бредёт и даже не ворчит.

Чувство опасности уползает в подкорковую область, словно отодвинулось и

затаилось, как паук в паутине, не стоит дёргать за сигнальные нити. Виктор почти уверен, там, на сопках, кто-то был. В последнее время загадочная интуиция усилилась, и он начал

серьёзно к ней прислушиваться. В прошлой жизни Виктор посчитал бы это

мнительностью, а сейчас – даром свыше. Он смотрит на бредущих спелеологов, все как

один выносливые, не робкие, вероятно спасали друг друга не раз и не два и этот Олег не

хилый, жилистый, но в душе сидит Некто и старательно гадит прямо в мозги. Хочется

взять отвёртку и подкрутить в его голове, чтобы извилины не слишком топорщились. А

вот батюшка спокойный, всё молчит, а взгляд какой-то просветлённый, словно он не на

затерянной земле, а идёт в храм к своей пастве. Странный он, однако, в горы полез, как

это не вяжется с образами попов разъезжающих на крутых иномарках. А может он один из

тех немногих, кто действительно верит в бога и служит Ему, а не деньгам, что жертвуют

прихожане? Одет скромно, но чисто, бородка ухоженная, а рюкзак едва не до пяток. М-да, боевой батюшка, такой и меж глаз может закатить и скажет: «Это во благо, сын мой, возрадуйся!». Света и Толик, какие они ещё молоденькие, право совсем дети, но у Толика

на поясе болтается нож и взгляд сосредоточенный и серьёзный. Смешно наблюдать, как

он изображает из себя бывалого спелеолога, но потенциал у него хороший, главное, чтобы

его не обломали раньше времени. Света держится больше Толика, иной раз да кинет на

него быстрый взгляд, не иначе чувства у неё. Антон, тот проявляет чудеса силы воли, весь

в бинтах и кровь на них проявляется нехорошими бурыми пятнами, а всё равно, что-то да

несёт: бухту верёвки, котелок, топорик и так – по мелочи. Губы плотно сжаты, а под

глазами чёрные круги. Алёнка старается ему помочь, взгляд встревоженный, хотела

забрать пару вещей, но Антон отмахнулся и даже улыбнулся. Виолетта Степановна слегка

запыхалась, она несколько полноватая дама и кажется Виктору, она в горах не по

призванию, а по смыслу. Её смысл вышагивает впереди – декан матмеха Павел Сергеевич, начальник экспедиции. Вероятно он к студентам не мягкий, но здесь, в горах – он наравне

со всеми, по крайней мере, хочет таким казаться.

Появляется Алик, обтирает лицо белой панамой:- Всё чисто, пришли,- смотрит на

Антона.- Ты как, Антоха, самостоятельно сможешь?

- Носилки хочешь предложить?- усмехается парень.

- Там отрицаловка есть … может, действительно носилки?

- Пройду. Если что, Алёнка меня ещё раз заштопает. Нет, действительно,- уловив строгий

взгляд Павла Сергеевича, говорит Антон,- пройду так, с носилками до вечера провозимся.

- До вечера нельзя,- озабоченно произносит Виктор,- боюсь, на мой лагерь могут

натолкнуться. Торопиться надо.

Лаборант Олег Васильевич неодобрительно выпучил нижнюю губу, но выказывать

неудовольствие не стал, Виктор на него смотрит в упор, гася в корне гнев и претензии.

Переправа готова, срываются мелкие камни, пот заливает глаза, сдвинулась с места

лавина, но, словно увидев, что люди вне её влияния, нехотя останавливается, копя силы

для будущего броска в пропасть.

Логово со щенками оказалось совсем близко, под густым кустарником, чудом

выросшим на бесплодной земле. К радости Виктора, самки по близости нет, он очень не

хотел её убивать. Щенки, увидев людей, пятятся в глубину логова и даже рычат, обнажая

молочные зубы. Пришлось раскапывать сухую землю, а затем связывать брыкающихся

зверёнышей. Виктор всё время стоит на чеку, автомат снят с предохранителя, на случай