Холодный свет далёкой звезды

Прямо в глаза смотрела. Наслаждалась моментом. Смакуя, каждый раз прокручивая события как киноплёнку. Обиды свои и их виновницу, которая сейчас беспомощно распласталась на полу. Мальчишку… который когда-то отобрал любимого мужчину. Навсегда. А теперь что? Неужели остановится теперь, когда всё решено?! Рука дрогнула, чуть приподнимаясь, выбирая новую, истинную цель. В детских глазах застыл ужас, мысков туфель достигла растекающаяся по полу кровь. Неплохо бы поторопиться, испачкаться не хотелось, вот только… чуточку страшно… Закрыла глаза и успела услышать третий выстрел. Финальный. Даже не сразу понять смогла, что выстрел не её…

Именно в этот момент Лора вернулась в реальность. Боль взорвалась внутри тысячами огненных осколков. Растекалась, разрасталась с бешеной скоростью, парализуя, вырывая из тебя силы, мысли, нечеловеческий крик, затуманивая сознание и тут же вонзаясь в него, чтобы снова и снова прокручивать по всем кругам ада. Боль, осознание и снова боль. Крик. Теперь беспомощный. И лужа крови, из которой невозможно выбраться. Мокро, скользко, горячо. Тихий детский плач.

– Всё хорошо. – Прошептала, не надеясь, что Амиль услышит. – Всё хорошо. – Улыбнулась бесконечности, прикрывая глаза.

У неё был один шанс. Всего один шанс, которым и воспользовалась. Маленькая, практически невесомая пулька тренировочного пистолета. И отсутствие выбора. Марта лежала в метре от неё, лицом вниз. Кажется, была ещё жива, но без сознания, толи от шока, толи от боли… Шанс спасти маленькую жизнь. Тот самый, которым не смогла воспользоваться много лет назад и просто не позволила себе упустить его сейчас.

– Уведите. У-ве-ди-те… – Простонала кому-то из охраны, пытаясь отцепиться от тонких ледяных пальчиков, стаскивая их со своих окровавленных рук, отталкивая.

Вокруг было темно. Громкие голоса, крики, приказы. И чёткое, практически болезненное желание умереть. Только бы не трогали… Только бы не беспокоили. Сейчас. Наверно об этом и просила, умоляла, когда перекладывали на носилки, когда разрывали одежду, освобождая доступ к венам, к ранам… Только кто-то такой, который сидит очень высоко и всё видит, распорядился иначе. Как наказание за поступки, за грехи, за мысли… Сознание не теряла. Всё слышала. Всё понимала. Только глаза открывать отказывалась, прося, моля отпустить, освободить… И приговор слышала, но заплакать не смогла. Точно пересохло, съёжилось всё внутри, завязло, не позволяя пережить, перетерпеть.

Родной голос. Грозный, свирепый. Настойчивое прикосновение и шёпот настойчивый. Прямо в губы, так, чтобы до глубины души… или до самого донышка ада…

– Лора… посмотри на меня… Слышишь?.. Родная… Маленькая моя… Отзовись… Я знаю, что ты здесь…

И захотелось посмотреть. В глаза его. В его лицо. Только нет тепла, которое было. И близости нет.

– Не прощу. – Толи пообещала, толи просто прошептала и глаза закрыла снова, не желая делиться болью… и потерей…

Операция. Одна, вторая. Всё как в тумане, точно и не с ней. Громкие вопросы и чёткие, тихие на них ответы. Снова машина скорой помощи. Другая клиника со знакомым цветом стен, со знакомыми лицами, с узнаваемым логотипом на кармане медицинского костюма.

Глава 23

– Привет. – С неизменной улыбкой заглянул в палату Акмаль, и, как всегда, ровно на две секунды застыл, вглядываясь в лицо Лоры. Тут же опомнился, тряхнул головой и, прикрывая за собой дверь, вошёл.

– Доброе утро.

Он демонстративно глянул на часы и неодобрительно покачал головой.

– Как дела, как самочувствие? Есть предложения по лечению, пожелания? – После отрицательного кивка головы, улыбнулся шире и присел не на стул, как обычно, а на койку, причём не с краю, а так… уверенно нарушая личное пространство. – Может, капризы? – С нотками подхалимажа в голосе склонил голову набок и вытянул губы, получив прежний молчаливый ответ. – Так, ладно, ты шутить, верно, не настроена? Поговорим серьёзно. Что нового?

– Со вчерашнего утра ничего не изменилось.

– Да я в курсе. – Пожал плечами и не очень настойчиво, но потянул на себя край тонкого одеяла. В сопровождении испытующей полуулыбки, подтянул вверх больничную сорочку. Поддёрнул край пластыря и недовольно надул губы.

– Марк Анатольевич сказал, что у меня внутри забыли как минимум половину инструментов с хирургического стола, потому и не заживает. – Пояснила, искоса поглядывая на вроде бы ровный шов, на аккуратно стянутую кожу.

– Марк Анатольевич шутит. Я ручаюсь за человека, который проводил операцию, к тому же, – прищурил глаза и глянул исподлобья, – я созванивался с ним до и после вмешательства…

– Руководил, так сказать, издалека?

– Ильдар позвонил… я не смог выехать сразу и…

– Так, ты у нас специалист широкого профиля? Я пока слышала только о достижениях в сфере высоких технологий.

Акмаль сдержал недовольную улыбку и приклеил пластырь обратно.

– Надеюсь, ты это делаешь исключительно как врач. – Подколола, когда поймала настойчивый взгляд, обращённый значительно выше интересуемой зоны. Опустила сорочку и из его рук приняла край одеяла. Подтянула выше, выпуская руки поверх него.

– Это что?