Холодный свет далёкой звезды

– Так, мы вроде разговариваем. – Усмехнулась в ответ и она. Только усмешка эта… как от безысходности, и взгляд больной и усталый. – Ты задаёшь вопросы и я на них отвечаю. Я задаю вопросы и ты отвечаешь на них. Принимаю самое активное участие в лечении. Говорят, сейчас в моде раннее вставание? Так, я хожу. Веду в меру активный образ жизни. На перевязках не матерюсь. Подъём и отбой по расписанию. Что ещё? Чего ещё ты от меня хочешь?!

– Завтра я буду присутствовать на перевязке. Не против? – Также резко сменил тему Акмаль, видимо, злясь за выстроенную между ними стену.

– Я имею право голоса?

– Нет, но мне интересно, что ты скажешь.

– И что я должна сказать?

– Ну, наверно что-то созвучное теме «делаешь ли ты это как врач или…». – Разозлился окончательно и настойчивым взглядом добивался ответа.

– Хорошо, отвечу как ты хочешь: «спроси у моего мужа». – Резанула равнодушием и глазом не моргнула.

– Лора, ты неправа сейчас.

Тихо произнёс Акмаль и можно было задохнуться от возмущения, которое подпёрло глотку. Перетерпела. Жёстко улыбнулась и отвела взгляд в сторону, не желая признавать правоту. Закусила губу изнутри и нетерпеливо причмокнула пару раз, демонстративно обделяя вниманием.

– Может, ты чего-то хочешь?

– Что-то такое, что могу попросить, как особо приблатнённый клиент? – Издевательски передёрнула вопрос и уверенно кивнула. – Хочу! На животе поспать хочу. Знаешь, заветное желание всех беременных женщин примерно после двенадцати недель. Только желание это временно не исполнимо, даже по личному знакомству с главным врачом клиники. Что скажешь? Можешь оказать содействие или придётся терпеть?

– Ты бледная. – Заметил совсем тихо и с койки поднялся.

– Гемоглобин низкий. Сам сказал. – Глянула исподлобья и улыбнулась дерзко. – Что, визит вежливости подошёл к концу?

– Может, ты хочешь выйти подышать? У нас очень красивый сад.

– Я помню, и, спасибо, нет. – Растянула губы в вынужденной улыбке. – Вполне достаточно проветриваний, который выполняются с завидной регулярностью. – Высказалась, но практически мгновенно дерзкий взгляд потух, уголки губ неуклонно поползли вниз. – Иногда складывается такое чувство, что они по очереди заходят, чтобы на меня посмотреть… – Отвернулась, подпирая кулаком губы, сдерживая слёзы, и расслабленно выдохнула, когда Акмаль вернулся на место и тоже отвернулся, не зная, стоит ли промолчать или всё же высказаться.

– Это моя личная просьба. Не хочу, чтобы тебя оставляли одну надолго.

– Хочешь сказать, что камер недостаточно?

– Каких… – Собирался, было, возмутиться, но Лора остановила, махнула рукой.

– Я же не слепая. Хотите смотреть – смотрите. – Милостиво разрешила, опуская безвыходность ситуации. – В душу только не нужно лезть… И разговоры свои разговаривать не нужно. Всё хорошо, слышишь? Жалоб нет. Претензий тоже. – Торопилась, высказывая наболевшее. Избегала прямого взгляда, что в её положении говорило о многом. Акмаль насупился, запрокинул голову назад, в поисках ответов, но разговор начал тихо и вкрадчиво, чтобы лишний раз не провоцировать агрессию.

– У вас что-то произошло, я знаю. Ты молчишь, но ведь и из Дара слова не вытянешь. Знаешь, ведь, что если говорить не захочет… Дело ведь не только в… – запнулся фактически признавая, что также удивлён, что поверить не может, – не только в его сыне. Произошло ведь что-то ещё?

– Даже не начинай.

– Я помочь хочу.

– Да. Помню. Ты обещал присутствовать на перевязке и милостиво приютил меня в этом чудесном месте. Спасибо за это, большего не прошу. – Глупо улыбнулась фактически закрываясь от информации.

– Я не понимаю, зачем делать вид, что ничего не произошло?

– Судя по всему, не устраивает это только тебя.

– Не говори глупостей! – Не сдержался и тут же примирительно поджал губы. – Он здесь, за дверью. Лора, не нужно думать, что одной тебе сейчас тяжело. Я не знаю… То, что происходит с ним… Лора, это даже описанию не поддаётся. Ну, не тот Ильдар человек, который будет сидеть без действия и чего-то ждать. Нахрапом возьмёт, наскоком. Скрутит, заставит, а уж только потом втолкует: что, как и почему. И ведь прав будет!

– Конечно. Он ведь всегда прав. – С лёгкостью поддакнула.

– Я не о том говорю. То, что с тобой происходит…

– То, что со мной происходит, поддаётся лечению. Ты в этом принимаешь самое активное участие. Спасибо. И, вообще… с ним происходит, со мной… решил заделаться семейным психологом? Я не хочу с ним разговаривать. Я видеть его не хочу! – Перевернулась на койке и спустила ноги на пол, скривившись от ноющей боли внизу живота. – И, если ты хочешь ему что-нибудь передать, то попроси сменить одеколон. Каждый, кто входит в палату, приносит этот запах с собой, а меня от него тошнит!

С койки поднялась и, дёрнув со спинки стула халат, накинула на плечи. Вдох получился судорожным, а выдох мучительно долгим, дрожащими пальцами туго стянула пояс халата, кутаясь, будто от холода прячется.