Холодный воздух подземелий (СИ)

Помимо странной поттеровской папки у юнца была еще одна книжонка интригующего содержания. Узнал я о ней совершенно случайно, так как Поттер никогда не доставал ее на глазах других людей.

Я подсмотрел однажды издалека, как мальчишка в холодный весенний день сидит на бревне у Черного озера и стремительно пишет что-то в раскрытой тетрадке у себя на коленке. Было не похоже, что он делал уроки - он записывал свои мысли слишком торопливо и нервно, при этом выражение его лица ежесекундно менялось: он морщил лоб, хмурился, кривил губы, тер нос и дергал себя за волосы. В один момент он остановился и начал пробегать глазами по строчкам, проверяя написанное. Мальчик тяжело дышал, сжав губы в тонкую полоску. Дочитав до точки, он прошептал что-то, захлопнул тетрадь, воровато оглянулся и вместо того, чтобы положить ее в сумку, оттянул ворот свитера и спрятал книжку у себя на груди под одеждой.

Тогда-то меня и осенило: у мальчишки есть личный дневник, который он прячет от других и только ему доверяет свои секреты за неимением иных друзей.

Мысль о том, что мне, профессору со стажем и декану целого факультета, хочется заглянуть в дневник какого-то первокурсника, была противна до тошноты. Я не настолько себя не уважал, чтобы копаться в грязном белье детей и придавать значение их глупым несущественным тайнам.

Но опять же моя интуиция подсказывала мне, что ответы на многие мои вопросы, касающиеся странного поведения Поттера, кроются именно в этой исписанной каракулями тетрадке. Любопытство точило меня, как червь, а я ничем не мог его унять.

***

В этом году я планировал немного изменить ЖАБА по зельям для выпускного курса, заменив одни зелья на другие, более полезные для изучения на мой взгляд, о чем написал соответствующее письмо в Министерство. Мое предложение было рассмотрено и одобрено, о чем я сразу же известил Альбуса. Директор не возражал против моей инициативы, так что мне оставалось только подобрать нужную литературу и сформировать новый чек-лист с экзаменационными зельями, которые студенты должны будут выучить до лета.

Я набросал предварительный план экзамена и отправился в библиотеку, планируя перелопатить все учебные издания по практическому зельеварению за последние лет пятьдесят.

Старая кошелка Пинс попыталась пожаловаться мне на малолетних вандалов, от которых ее ненаглядным книгам совсем не стало житья. Но я, быстро взяв то, что мне было нужно, поспешил покинуть библиотеку и вернуться в подземелья. Коршун в женском обличье бросилась провожать меня до выхода.

- О, Северус, вспомнила, - встрепенулась она как раз в тот момент, когда я уже планировал с ней попрощаться. - Ты случайно не брал из Особой секции трактат по ядам в прошлом месяце, не сообщив мне?

Я недоуменно поднял бровь.

- Какой еще трактат?

Пинс нетерпеливо махнула рукой.

- Ну, этот, как его… «Полный реестр магических ядов и токсических веществ» Брунлинга. Знаешь?

- Разумеется, знаю, - ответил я, - но я и не думал брать его ни в прошлом, ни в каком-либо другом месяце.

Пинс помрачнела и закусила губу острыми желтыми зубами, усиленно о чём-то размышляя. Догадавшись к чему она клонит и опережая дальнейший разговор, я спросил напрямую:

- Он что, пропал?

- Похоже, что так, - ответила она, подозрительно щурясь. - Я никогда раньше не проверяла Особую секцию, потому что никто не мог проникнуть в нее без моего ведома. А тут проходила мимо стеллажей и случайно заметила, что на полке с зельеварением недостает одной книги.

- Как интересно, - многозначительно протянул я, чувствуя, что наконец-то напал на след. - Вы уверены, что кроме реестра ядов ничего больше не пропало?

- Да, я проверяла, не достает только его. Потеряться в библиотеке он не мог - книгу взял либо кто-то из преподавателей, пока я была занята и меня на месте не было, либо…

- …либо студент, незаконно проникший в Особую секцию, - закончил я за нее, уже скрипя зубами от злости. Мой распахнутый шкаф с опасными ингредиентами и пропавший сборник ядов складывались в моей голове в единый пазл.

Не добившись больше никакой полезной информации, я распрощался с библиотекаршей и отправился к себе.

Надо же, как занимательно. В школе появился неуловимый похититель - если от меня он улизнул, опередив меня всего на несколько секунд, то куда уж его было поймать этой стареющей курице.

Но теперь у меня появилась зацепка: у кого-то из старшекурсников на руках находилась запрещенная книга - надо было лишь вычислить у кого.

Мой личный экземпляр Брунлинга стоял на одной из верхних полок в моем кабинете. Я провел целый вечер за его внимательным изучением. Спустя несколько часов я нашел три сложных многокомпонентных яда, которые больше не упоминались ни в одном доступном для студентов издании.