Холодным ветрам вопреки

Внезапно от всех этих милых сердцу воспоминаний в груди у меня загорелся огонек и какой то маленькой лампадкой стал освещать и греть мою эфирную сущность. Минута, две, три такого внутреннего огня и даже мои крылышки из белых, алебастровых как снег превратились в нежно-розовые, потому что по ним стала циркулировать элия. Теперь я шла и знала, что никакой ветер нас не разлучит больше никогда. Я обязательно дойду, обязательно. И маленькая гордая бабочка, своими тоненькими эфирными ножками топала и топтала разделяющие ее с любовью всей ее жизни километры.

Он стоял на самой вершине. Я еще издалека увидела его гордый профиль и одинокую слезинку, катящуюся по бледной коже. Его белоснежная эфирная личина была усыпана мелкими, алебастровыми цветами, которые цвели и в его непокорных кудрях. Увидя Греся я окончательно воспарила к небесам и быстро преодолела последние метры. Я упала в объятия своего самого дорого и самого любимого существа во всех мирах, во всех Вселенных.

– ЛЯСИНЬ! – шептало мое чудо, выцеловывая мои заплаканные щеки.

– ЛЯСИНЬ? – удивленно свела я свои брови вопрошая. – Что это значит?

– Моя любовь! – выдохнул Гресь и снова стал целовать мои ласковые и бархатистые губы. – А понятно, – подумала я и нежно запустила руки в его темные кудри.

– Солнышко, лапонька! – шептал Гресь и целовал, целовал мои заплаканные щечки.

– Эль… – он серьезно посмотрел мне в глаза, – у тебя никого не было?

– Глупенький, никого, это все досужие сплетни злобных языков. Только ты, только ты был в моем сердце…всегда… – прошептала я и стала исступленно целовать его персиковые уста.

– Я люблю тебя! И хочу чтобы ты была только моей, именно поэтому:

О великая и благородная королева эльфов Семи дорог, вы станете королевой моего сердца? – сказал он с шутливого тона сразу перейдя на серьезный.

– Да, да, любимый! – шептала я, а мое сердце ликовало. – Вместе, вместе и навсегда, и больше никогда никакие ветра не разлучат нас!

Мы спускались с вершины нежно держась за руки, иногда Гресь, на особо опасных участках пути, нес меня на руках, и конечно же, мы очень часто останавливались, чтобы скрепить наши чувства страстными поцелуями двух до беспамятства влюбленных эльфов. Наши эфирные оболочки, оказавшись в объятиях другу друга, тут же преобразовались в биологические тела эльфов и теперь мои ярко-зеленые глаза и пылающие щечки выдавали всю гамму моих чувств. Гресь пытливо смотрел на меня словно не веря, что я оказалась в его руках, он неуклюже сжал мою талию и снова увлек меня в вихрь страстных поцелуев и нежных объятий, про которые я мечтала одинокими долгими ночами уже много лет.

Но каково же было наше удивление, когда возле подножия этой вершины, с которой мы благополучно спустились, по одной из находящихся тут сельских дорог бежал маленький, рыжий комочек и что-то пищал мяукая. У меня сию же минуту запылали щеки, и побежала скупая слеза и слыша, что говорит это пушистое рыжеволосое котеня, я очень удивилась:

– Оставили тут одного! Сказали ищи хозяев! Какие хозяева, этих двоих самих вон воспитывать надо: целуются как малолетки на ветру…

Мы с Гресем радостно переглянулись, заулыбались и стали ловить это маленькое котячье счастье, чтобы согреть и отнести в замок. А у меня в голове звучал голос Миртуши:

– Мы эльфы, тех кого любим – надолго не отпускаем!