«Хрустальная ночь» стала точкой невозврата. Сомнений больше не оставалось: нацисты не желали и не собирались жить на одной земле с теми, кого считали своими врагами. В этом их поддерживали – кто активно, кто молчаливо – большинство немцев. С этого времени маховик Холокоста принялся раскручиваться с ужасающей быстротой. Для евреев речь шла уже не о соседском сосуществовании с немцами, а об элементарном сохранении жизней. Оставалась только одна надежда – на эмиграцию.
В первой половине 1930-х большинство уезжавших из Германии евреев переселялись в соседние страны: Францию, Бельгию, Нидерланды, Швейцарию. Здесь также ощущались последствия мирового экономического кризиса. Беженцам было сложно найти работу по профессии, а местные обвиняли их в ущемлении прав «коренных наций».
По мере ужесточения обстановки в Германии количество евреев, искавших прибежища за рубежом, все возрастало, а их экономическое положение становилось все хуже. И если поначалу к еврейским иммигрантам относились скорее сочувственно, то чем дальше, тем больше сочувствие перерастало в безразличие, а потом и вовсе сменялось раздражением. Вместо того чтобы смягчать ограничения на иммиграцию, правительства большинства стран, напротив, делали въезд все более сложным.
В 1933 году Ассамблея Лиги Наций учредила специальный комиссариат по делам еврейских беженцев из Германии. По сути, это была благотворительная организация, финансировавшаяся за счет пожертвований. Возглавивший ее Джеймс Гровер Макдональд вел борьбу против введенных большинством стран ограничений на иммиграцию беженцев. Он же приложил все усилия к тому, чтобы помочь евреям переселиться в Палестину, в то время находившуюся под управлением Великобритании в рамках мандата, выданного Лигой Наций.
Марка ГДР 1960-х годов. На ней синагога в огне и Звезда Давида в цепях
После «Хрустальной ночи» эмиграция евреев из рейха перестала быть добровольной и приняла принудительный характер. Для этих целей в январе 1939 года в Берлине учредили Центральное бюро еврейской эмиграции под руководством шефа гестапо Генриха Мюллера. SS и полиция любыми средствами принуждали евреев к отъезду из страны. При эмиграции их обирали дочиста, вплоть до изъятия у них золотых зубов.
К маю 1939 года из пятисот тысяч евреев в Германии осталось немногим более двухсот тысяч. Несчастные люди продолжали обращаться за визами в консульства разных стран. Но нигде в мире их не ждали с распростертыми объятиями. Для лидеров демократических стран важнее было не испортить отношения с Гитлером, чем спасать от него евреев. Они все еще надеялись, что им удастся избежать войны с Германией. Однако уступки диктатору делали нацистов лишь нахальнее и циничнее.
Личную человеческую заинтересованность в облегчении участи евреев выказал президент США Франклин Делано Рузвельт. Правда, демократический строй накладывал ограничения на его инициативы. Большинство граждан США с недоверием относились к новым иммигрантам. Здесь также сказывались последствия Великой депрессии: у страны хватало внутренних забот. Государственный департамент США строго проверял анкеты тех, кто запрашивал визу на въезд. Пожилым и недееспособным людям, а также тем, кому сложно было найти работу, чаще всего отказывали.
Происходившие в нацистском рейхе процессы недвусмысленно давали понять всему миру, что жить в Германии евреям не позволят. Так из внутригерманского еврейский вопрос становился общемировым.
В конце 1930-х было немало случаев, когда суда с еврейскими беженцами из Германии, ожидавшими дальнейшей переправки в США, приставали к берегам стран Латинской Америки. Одна из самых известных историй – так называемое «плавание обреченных». Лайнер «Сент-Луис» отплыл из Гамбурга 13 мая 1939 года и две недели спустя прибыл в Гавану. На его борту было 937 пассажиров, по большей части – евреи, бежавшие от нацистского режима. На Кубе они надеялись дождаться своей очереди на въезд в США: эта страна оставалась одной из немногих, выдававших визы евреям.