Холостяк (ЛП)

Дерек смотрит, как я ухожу, в этот раз не пытаясь остановить меня, и я на цыпочках возвращаюсь в свою комнату и расслабляю усталые мускулы в море холодных подушек и простыней.

Умираю, как хочется узнать, воспроизводит ли он нашу ночь в своей голове так же, как и я.

Глава 17

Дерек

— Кто такая Серена?

Сегодня мама не приветствует меня своим традиционным «привет, любовь моя», когда я забираю Хейвен в пятницу после работы. Она широко распахивает входную дверь, уперев руки в бока.

— Хейвен не перестает говорить о «девушке с волосами, как у русалки» с тех самых пор, как ее привез Ройал.

— О, правда?

Я опускаю взгляд на свою дочь, взобравшуюся на ступени лестницы. У нее высунут изо рта язык, потому что она пытается всунуть ноги в светящиеся туфельки.

Детский сад.

Не умеет хранить секреты, вообще.

— Да, Дерек. Так кто же она? И почему остановилась у тебя дома? — Мама одаривает меня пристальным взглядом.

— Она друг. И это временно.

Мать слишком хорошо меня знает, поэтому недовольно поджимает губы на мой неопределенный ответ.

— Пошли, Хейвен. — Я протягиваю дочери руку. — Что ты хочешь на ужин?

— Не делай этого.

— Не делать чего?

— Не закрывайся от меня, когда я задаю тебе вопрос.

— Ты делаешь из мухи слона. — Я смотрю мимо нее. Хейвен прыгает вокруг меня в фойе дома моих родителей. — Давай, детка. Поехали.

— Ты развелся два года назад. Ты не упоминал женщин в моем присутствии. А теперь твоя дочь говорит, что с вами живет какая-то девушка. — Мама опускает руки. — Мне нужно знать. Я твоя мать. Это своего рода работа.

— Отчасти. — Я встречаю ее взгляд с улыбкой.

Она похлопывает меня по груди.

— Не лукавь со мной. Кто она?

— Она клиент.

Вздрогнув, мама делает шаг назад.

— Твой... твой отец знает об этом?

— Нет, и я был бы признателен, если бы так и оставалось до тех пор, пока у меня не будет возможности объяснить.

— Так ты ему расскажешь?

Мое колебание вводит ее исступление.

— Ты не можешь держать такие вещи в секрете от своего отца. Он узнает и очень расстроится. А ты знаешь, как отец это делает.

Хейвен втискивается между моей матерью и мной и берет меня за руку.

— Вот почему, — говорю я, — в наших интересах делать вид, что этого разговора не было.

Мы выходим на переднее крыльцо, и мама следует за нами.

— Могу я хотя бы встретиться с ней? — кричит она. Это тест.

— Нет, потому что это не то, что ты думаешь. — Я дергаю Хейвен за руку, и мы выходим на тротуар.

Мама стоит на крыльце, наблюдая, как я сажаю дочь на заднее сиденье.

— Хорошо, Дерек. Я промолчу насчет этого. На данный момент.

— Бабушка задает много вопросов. — Хейвен морщит нос. — Почему она задает так много вопросов, папа?

— Потому что так делают все бабушки, — говорю я, целуя ее в макушку и вдыхая запах персикового шампуня.

— Бабушка Карен не задает много вопросов.

— Бабушка Блисс особенная.

Я закрываю дверь и обнаруживаю, что моя мама вдруг встала позади меня.

— Ты расскажешь отцу.

Мама оставляет за собой последнее слово и возвращается на крыльцо, прежде чем я могу возразить.

* * *

— Папочка? — спрашивает Хейвен, когда мы в нескольких километрах от дома.

— Да, детка?

— Думаешь, у Серены красивое сердце?

Я прищуриваюсь, подавляя улыбку. Дети задают самые случайные вопросы, но этот намного сложнее, чем обычно я привык слышать от Хейвен.

— Что это значит? — спрашиваю я.

— Серена говорит, что у тебя красивое сердце, когда ты вежлив и добр к людям.

Я мог бы дать ей сложный ответ — правду.

Я пока не знаю Серену. Не знаю, насколько она добра и мила к людям.

Но она была добра ко мне. Это, по крайней мере, неплохо.

Сегодня был долгий день, и я устал, поэтому даю Хейвен простой ответ:

— Да, Хейвен. У Серены прекрасное сердце.

— Нет, красивое сердце.

— Хорошо. Красивое сердце.

— Сегодня я отдала бабушке половину моего печенья. Значит, у меня красивое сердце?

— Да. Да. Это называется делиться. Это хорошая черта.

— Может ли Серена прийти на мой день рождения?

Вопрос Хейвен застает меня врасплох, и я практически ударяю по педали тормоза. У нас получилась жесткая остановка, и я делаю глубокий вдох, плотно обхватывая пальцами руль.

— Я не знаю, детка, — говорю я. — Твой день рождения через две недели. На это время у Серены могут быть планы.

— Я спрашивала ее прошлой ночью, и она посоветовала спросить у тебя.

Черт возьми.

— Отлично. Я поговорю с ней об этом и дам тебе знать.

Врать четырехлетней дочери — это не самый приятный момент в моей жизни, но я не буду просить Серену приходить на день рождения моего ребенка. Черт. Я сам не хочу быть там. Кайла выбрала тему принцесс в этом году, и я чертовски уверен, что как минимум пять любимых Диснеевских принцесс Хейвен будут в соответствующих костюмах.

Если бы это зависело от меня, я бы отвез ее в зоопарк, чтобы она кормила жирафа и каталась на верблюде.

Только мы вдвоем.

— Тетя Деми пригласила нас на ужин сегодня вечером, — меняю я тему разговора.

— Ура! Тетя Деми! — визжит Хейвен позади меня, пиная спинку моего сиденья. — Может ли Серена пойти?

— Почему ты так одержима Сереной? — смеюсь я.

— Что означает «одержима»? — спрашивает она.