Холостяки умирают одиноким

Она посмотрела через плечо на человека за телетайпом, снова перевела взгляд на меня.

- Нет.

- Уже лучше,- одобрил я.- Объясните, почему вы обратили внимание на имя и адрес? Что, телеграмма показалась вам подозрительной?

- Сначала никаких подозрений не было. Простое любопытство.

- По какому поводу?

Она на минуту задумалась, вновь оглянулась назад.

- Я уже видела молодую женщину, которая отправила телеграмму. Она меня не запомнила, хотя несколько раз мы обедали в одном и том же месте.

- Где?

- В кафетерии, в четырех кварталах отсюда, вниз по улице.

- Знаете, как ее зовут?

- Нет.

- А описать можете?

Опять она бросила взгляд через плечо и сказала:

- Сомневаюсь, должна ли я вам об этом говорить, мистер Лэм. И потом... людям, наверное, покажется странным, что я так долго с вами беседую.

- Люди здесь представлены в единственном числе.

- Вполне достаточно,- ответила она.- Он ведь управляющий.

- Когда вы обедаете?

- В двенадцать тридцать.

- Я подожду вас на улице. Пообедаем вместе в кафетерии. Быть может, там вы ее мне покажете. Или, по меньшей мере, опишете.- И, улыбаясь, я повернулся, собираясь уйти.

- Может, вы все-таки дождетесь моего "да" или "нет"?

- Если последует "да", ждать незачем. Если "нет", незачем слушать.Закрывая за собою дверь, я обернулся. Она улыбалась.

- Ждите меня в полуквартале отсюда.

У меня оставалось немного времени. Возвращаться в агентство не хотелось. Я прошел до кафетерия, внимательно изучил обстановку и проследовал в телефонную кабину: зачем бегать, если решить служебную проблему можно не сходя с места? Потом я вернулся за машиной, припарковал ее неподалеку от телеграфа и стал ждать.

Она вышла ровно в двенадцать тридцать.

Я выпрыгнул из машины и распахнул дверцу.

Она уселась, натянула юбку на колени и глянула на меня: скоро, мол, поедем? Я хлопнул дверцей, обогнул машину, уселся на водительское место и сказал:

- Вам мое имя известно, а мне ваше - нет.

- Мэй,- откликнулась она.

- Просто Мэй?

- Друзья зовут меня Мэйби - Может Быть.

Я вопросительно поднял бровь.

- "Быть" - буква "Б" - инициал моего второго имени: Бернардина.

- А фамилия?

- Неужели вам недостаточно?- спросила она, критически меня оглядывая.

- Почему вы так осторожничали, когда я задавал вам вопросы? Управляющий что-нибудь имеет против вас?

Она рассмеялась:

- Так уж сложилось. Как в басне - капуста и коза.

- А точнее?

- Он женат, трое детей, а влюбился в меня.

- Пристает?

- Да нет. Если б приставал, я знала бы, как себя держать. Мы достигли бы взаимопонимания, небеса очистились бы от туч, и дела пошли бы на лад. Но прямого разговора не получается.

- Так что же происходит?

- Абсолютно ничего.

- Не понимаю.

- Я даже не знаю, понимает он, что влюбился, или нет. Подсознательно он отдает себе в этом отчет, а сознание отказывается смириться с фактами. И вот, вместо того чтоб признаться прямо, и будь что будет, он не мычит, не телится. Но стоит ему заметить, что я проявляю самую элементарную вежливость к какому-нибудь молодому человеку приятной наружности, он тотчас раздражается и начинает чудить. Боже, вы бы диву дались, какую проповедь он закатил из-за вас.

- И как же вы оправдались?

- Да так же, как всегда. Придумала историю, которая его устраивает, хотя с каждым разом делать это все невыносимей.

- Что ж вы ему сказали?

- Сказала, что вы ждете телеграмму. Ее должны были прислать, но ничего нет, вот вы и расспрашиваете, как обрабатывают поступающую корреспонденцию, если конкретный адрес не указан, и прочее в том же духе.

Я насмешливо посмотрел на нее.

- Я одареннейшая, изощреннейшая лгунья,- призналась она невозмутимо.- Так что не смотрите так укоризненно, Дональд Лэм. Бывает лучше солгать, чем сказать правду. В таких делах я эксперт... Недалеко от кафетерия есть автостоянка. Можете оставить машину там. Вам дадут квитанцию... Ну вот, поворачивайте направо!

Въехав на стоянку, я сказал:

- Понимаете, Мэйби, есть вполне реальный шанс, что наша молодая дама узнает меня, едва увидит. Естественно, мне не хотелось бы, чтоб меня заметили. Найдется там укромное местечко? Я заходил туда. По-моему, в бельэтаже стоят подходящие столики, они не так на виду, как нижние.

- Верно,- подтвердила она.- Там встречаются серьезные люди для приватных бесед.

- Что и требуется,- заключил я.

- Что и требуется!- согласилась она.- Можно подняться прямо на бельэтаж и, кстати, взять еду в верхнем буфете. Выбор у них поскуднее, чем внизу, но в основном блюда те же.

Мы вошли в кафетерий, поднялись наверх и устремились с подносами за едой, как вдруг девушка обернулась ко мне с вопросом:

- Будете со мной откровенны, Дональд?

- Конечно.

- За мой обед расплачиваетесь вы?

- Разве вы здесь не по моему приглашению?

- Я имею в виду, это служебные расходы?

- Да, служебные.

- Тогда приготовьтесь к удару,- объявила она.- Я претендую на двойную порцию ростбифа. Утром я пью черный кофе и все. Так что к полудню голодна, как волчица. Но моими аппетитами командует кошелек. Если вы и впрямь на служебном довольствии, я сегодня наемся до отвала.

- До отвала так до отвала. .

Она повела себя соответственно.