Холостяки умирают одинокими

– Я действовала по указаниям мистера Карсона. Сейчас мне ясно, что он просто меня использовал и врал.

Филмор откинулся в кресле и посмотрел на Селлерса.

Селлерс же совершенно обалдел, пытаясь на ходу приспособиться к новому повороту сюжета.

– Значит, мистер Карсон сам предложил вам вступить со мной в переговоры об аренде земельного участка? И никаких заданий по этому поводу от Герберта Даулинга вы не получали?

Она заколебалась, но все же заговорила:

– По этому поводу нет. Я готова отдать что угодно, лишь бы искупить свою вину перед благородным, очень достойным джентльменом.

– Вы были любовницей Даулинга? – спросил Филмор.

– Сколько можно повторять? Я была его любовницей.

– А кем вы приходились Карсону?

– Разве что инструментом, слепым, послушным инструментом. Он играл на моей ревности. Он внушал мне, что у Даулинга есть другая женщина.

– И Карсон платил за квартиру в Санта-Ане? – уточнил я.

– Карсон платил за квартиру в Санта-Ане, – вспыхнула она. – Ему нужно было место, где мы могли бы встречаться без свидетелей. Квартира предназначалась для деловых, а не любовных встреч… Теперь я понимаю, какой слепой, доверчивой и наивной дурой я была.

– Говорил вам Карсон хоть что-нибудь об убийстве Даулинга? – спросил я.

– Конечно, нет. Иногда он мне давал поручения, я их выполняла, и все!

Филмор обернулся к Селлерсу:

– Что вы намерены делать сейчас?

Селлерс посмотрел на меня:

– Думаю, Лэм должен еще кое-что объяснить.

Я покачал головой:

– Я отказываюсь от права на убежище. Я возвращаюсь в Калифорнию с сержантом Селлерсом.

– Вы делаете – что? – переспросил Филмор, не веря собственным ушам.

– Отказываюсь от права на убежище, – повторил я, – возвращаюсь в Калифорнию с сержантом Селлерсом в качестве арестанта. Добровольно. Селлерс – человек справедливый. Он терпеть не может жуликов. Он ненавидит предателей. Временами он не любит меня. Но он честный партнер.

Филмор нахмурился.

Мокси Мелон хотел было заговорить, но осекся – Элен Харт дернула его за полу пиджака и усадила на место.

– Слушание завершено, – объявил Филмор. – Если Лэм отклоняет просьбу об убежище, мне нечего больше делать. Объявляется перерыв. – И Филмор покинул зал.

Мокси Мелон подошел ко мне:

– Лэм, вы понимаете, что делаете?

– Понимаю.

– Ну, умник, – сказал Селлерс, – спасибо за рекламу. Кто знает, может, ты прав и знаешь ответ на все вопросы, валяй выкладывай. Я тоже хочу знать ответ. И я не хочу, чтоб меня использовали. Сечешь, Лэм? Я не хочу, чтоб мной прикрывались.

– Никто тебя не использует, – заверил я. – Что будем делать теперь?

– Хватаем билеты на первый попавшийся рейс, пока в твоей лисьей голове не созрела очередная увертка.

– Через полчаса есть самолет на Лос-Анджелес через Палм-Спрингс. Я вас подброшу, – предложил сержант Рэнсом.

К нам подошла Элен Харт.

– Дональд, – сказала она, – наверное, вы все продумали, но… если вам что-нибудь понадобится, мы с мистером Мелоном готовы помочь.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Вряд ли возникнет такая необходимость. Селлерс честен, хотя временами малость упрям.

– Временами я прямо-таки чертовски упрям, – поправил Селлерс.

– А по мне, вы просто скотина! – вспыхнула Элен. – Какое право вы имели бить мальчика кулаком по лицу?!

– Успокойтесь, леди, – попросил ее Селлерс. – Я вспыльчив, потерял тогда голову. Пошли, Лэм.

Я протянул руку Элен Харт:

– Спасибо вам.

Она взяла ее в свои ладони:

– Сообщите, как пойдут дела, Дональд.

– Обязательно. И спасибо за помощь.

– Если мы хотим успеть на самолет, пора пошевеливаться, – сказал Рэнсом.

– Мы пошевеливаемся, – ответил Селлерс. – Пошли, Лэм.

Глава 17

Не успели мы застегнуть привязные ремни, как Селлерс предупредил:

– Учти, Лэм, я на веру твои теории не принимаю.

– Ну и не надо.

Самолет медленно вырулил на взлетную полосу. Взревели моторы.

– Так что же произошло согласно твоей теории? – не утерпел Селлерс.

– Зачем навязывать то, что не хотят принимать?

Пилот рванул машину вперед, она понеслась по бетонной полосе, потом круто взмыла в небо. Табло, призывавшее застегнуть ремни, погасло.

– Стоит ли быть таким чувствительным, – примирительно сказал Селлерс. – Конечно, зря я тебе врезал. Виноват.

– Заметано, – откликнулся я. – Вы виноваты. Везите меня в Лос-Анджелес. Самолет встретят репортеры. Можете сообщить, что поймали убийцу. Элен Харт опознает в Карсоне Тома-соглядатая, Бернис Клинтон признается в лжесвидетельстве, и кое-кому придется покраснеть. Думаю, не мне.

Самолет набирал высоту, Селлерс размышлял.

– Ну, рассказывай, – проговорил он наконец.

– Нет вдохновения.

– Послушай, Лэм, я же извинился.

– А боль еще не прошла.

– Черт побери, чего же ты хочешь? – вспыхнул он. – Чтобы я расцеловал твой подбородок, погладил маменькиного сынка по головке?

– Нет, – ответил я. – Единственная приемлемая сатисфакция – это увидеть, как репортеры выволокут тебя на ковер. Там будут фотографы, прожектора и магниевые вспышки. Ты выступишь с заявлением. А когда закончишь, сделаю заявление я.

– Черта с два! Ты ничего не скажешь.