Холостяки

Глава тридцать шестая. Кэмрин

– Что случилось? – спросила Оливия сразу, как только открыла дверь.

Я направилась прямиком к моей лучшей подруге и боссу, когда ушла с превратившегося в катастрофу PR-мероприятия, которым я руководила.

– Почему ты решила, будто что-то случилось?

Ее взгляд переместился на стеклянную бутылку в моей руке.

– Водка на ланч – обычно плохой знак, разве нет?

Я хмыкнула в знак согласия, печально принимая ее правоту.

– Можно мне войти или как?

Она шире распахнула дверь и жестом пригласила меня войти.

– Только если ты пообещаешь рассказать мне, что происходит.

Я кивнула. Точно таким же образом я появилась у Оливии полгода назад, когда Дэвид меня бросил. В тот раз эликсиром стало вино. Но теперь мне определенно требовалось кое-что покрепче.

Оливия провела меня в кухню, чтобы дать мне стакан со льдом и банку содовой с лаймом из холодильника. Я открыла бутылку дешевой водки, потому что теперь в дополнение ко всему остальному я уже не могла получить мой бонус, а это означало, что моя финансовая ситуация близка к катастрофе. Головная боль, которая мне грозила потом, станет наказанием за мою глупость. Налив внушительную порцию водки в стакан со льдом, я долила содовую и сделала долгий глоток.

– Брось, давай лучше поговорим, – предложила Оливия, уводя меня в гостиную.

Мы сели, я на диван, она – в кожаный шезлонг напротив меня. Улыбнувшись, Оливия подняла ноги повыше.

– Прости. Ступни так отекли, что выглядят как медвежьи лапы.

Я сделала еще глоток напитка, обдумывая, с чего же начать. С предательства Стерлинга? С поступка Анны? Или с того, что меня, вероятно, уволят, как только Оливия узнает, что я натворила?

– Подожди минутку. – Брови Оливии сошлись на переносице. – Разве не сегодня кастинг невест для Стерлинга?

Я кивнула, глядя на свои руки.

– Именно поэтому я здесь. Я все провалила, Лив.

Мой голос дрогнул, и я больше не смогла сдерживаться. Горький всхлип вырвался из моего горла, по щекам потекли слезы. Поставив стакан с водкой на столик, я прижала к груди декоративную подушку.

И я выложила все, выплеснула до донышка всю правду, хранившуюся в моем сердце. Я не остановилась, пока не рассказала обо всем: как я влюбилась в него, словно идиотка мирового класса, как мы занимались любовью и это был самый сногсшибательный секс в моей жизни, как я познакомилась с его матерью. Оливия молча слушала меня. Ее рука лежала на округлом животе.

– Все казалось таким настоящим, – прошептала я.

Подруга с грустью посмотрела на меня:

– Меня это тревожило.

И тут я вспомнила ее слова в салоне, когда мы делали педикюр несколько недель назад. Оливия предупреждала меня, чтобы я не влюблялась в Стерлинга.

– Ты злишься на меня за то, что я провалила мероприятие? – Мне было страшно появляться у Оливии. Я боялась, что она выставит меня вон и скажет, что в понедельник меня уволит.

– Нет, – ответила она. – Разумеется, нет. Он поступил возмутительно. А мне следовало подумать, прежде чем ставить вас в пару. Между вами и до этого искры пролетали. Пожалуй, с самого начала это был рецепт катастрофы.

Это признание помогло мне почувствовать себя самую чуточку лучше. Возможно, моей вины в том, что я в него влюбилась, не было. Это было, как говорится, предначертано.

– Поведение Анны совершенно неприемлемо. Я бы рекомендовала попрощаться с ней в понедельник, если ты не против, – добавила Оливия.

Я едва кивнула. Я не испытывала удовлетворения от того, что потеряла подругу и согласна с ее увольнением.

В эту минуту в гостиную вошел Ноа. Его рука, сжимавшая красное яблоко, застыла на полпути ко рту.

Я быстро вытерла слезы со щек.

– Привет, Ноа. – Отпив глоток водки, я попыталась взять себя в руки.

Его взгляд переместился с меня на Оливию, и он положил яблоко на стол.

– Это разговор только для девочек?

Оливия кивнула.

– Все в порядке, входи. Это твой дом, – сказала я.

Ноа все еще смотрел недоверчиво, как будто ему хотелось сбежать, но он без слов спрашивал у жены, стоит ли ему остаться.

– Вообще-то, – сказала Оливия, барабаня пальцами по ручке кресла, – нам бы пригодилось твое мнение.

Я едва не застонала. Моя самая неприятная правда вот-вот должна была стать достоянием общественности. Вот почему так плохо иметь замужних подруг. Ничего святого.

– Ты не против? – спросила меня Оливия.

Я сделала большой глоток водки, готовясь к ответу.

– Если ты мне еще нальешь.

Ноа фыркнул.

– Сейчас налью. Что ты пьешь? – спросил он по пути в кухню.

– Водку с содовой, и себе тоже смешай, мистер! – крикнула я в ответ.

У Оливии расширились глаза.

– Я не пью в одиночестве. И раз уж ты не в состоянии поддержать компанию, то отдуваться придется твоему мужу.

Она чуть покачала головой:

– Весело мне потом будет с вами двумя.

Я глуповато улыбнулась:

– Прости.

– Не переживай. Я получу награду, так или иначе.

Ноа вернулся с двумя свежими коктейлями, протянул один мне и сел в кресло рядом с женой.

– А теперь рассказывайте, какого черта происходит, если мы пьем крепкое спиртное в двенадцать… тридцать восемь, – сказал он, посмотрев на наручные часы.