Холостяки

Я слишком себя уважала, чтобы выпалить что-то вроде: Ну что, ты меня предала? Круто. Возможно, со временем я смогу ее простить, но доверие ушло навсегда. А дружба без доверия все равно что вечеринка холостячек без выпивки. То, в чем я участвовать не хотела.

– Я поддалась всеобщему возбуждению. Можешь считать, это комплимент твоему таланту пиарщика.

Когда она смущенно улыбнулась мне, содержимое желудка подкатило мне к горлу, но я старалась казаться спокойной, твердо решив выслушать ее.

Так как я молчала, Анна продолжила:

– Это была возможность выйти замуж за мультимиллионера, к тому же сексуального британца. Я просто не могла пройти мимо и не попытаться. Надеюсь, ты это понимаешь.

Я разозлилась по-настоящему. Она даже не сказала, что сожалеет. Все это были пустые отговорки.

Я глубоко вдохнула и постаралась, чтобы мой голос звучал спокойно и сдержанно.

– Мне нужно работать, Анна. В чем смысл всего этого?

Она переминалась с ноги на другую.

– Я просто хотела убедиться, что ты на меня не сердишься.

Вот тут я едва не рассмеялась. Но не потому, что мне было смешно. Это был бы хохот злодея из фильмов Диснея, потому что она явно сошла с ума.

– Сержусь? – Я поднялась из-за стола. – Давай разберемся. Ты бросила меня в разгар рабочего мероприятия, чтобы попытаться подцепить парня. Того самого парня, к которому, как тебе было известно, у меня были чувства, несмотря на все сложности. Поэтому нет, слово «сержусь» не отражает даже крошечной доли того, что я испытываю.

Приоткрыв рот, Анна сделала шаг назад.

– Я не просто сержусь, я в бешенстве от твоего поведения, от того, что ты даже не извинилась. И честно сказать, я просто ошарашена тем, что тебе хватило наглости явиться сюда сегодня и спрашивать, не сержусь ли я. Мы все выяснили, Анна. И кстати, мы вместе больше не работаем.

– Ты меня увольняешь! – воскликнула она, явно не веря услышанному.

– Нет, это не я тебя увольняю. Это предложила Оливия. Понимаешь, если ты хочешь сохранить работу, то тебе следует делать то, для чего тебя наняли, а не подводить людей, которые на тебя рассчитывают. – Я пересекла комнату и остановилась перед ней, уперев руки в бока. – Прощай, Анна.

Раздосадованно фыркнув, она развернулась на каблуках и вылетела из кабинета, что-то недовольно бурча.

Я выдохнула, колени у меня дрожали, хотя я, должно быть, казалась очень спокойной.

И в этот момент из-за угла появился Стерлинг и похлопал в ладоши.

– Это было просто блестяще.

Мои губы искривились в улыбке. Было чертовски приятно постоять за себя. Мне не нравилось терять подругу, но, как говорят, с такими друзьями и врагов не нужно.

Мы с Анной дружили с начальной школы, хотя последние годы отдалились друг от друга. Я знала, что жизнь продолжается, и мы обе залижем раны, и в конце концов это переживем. Черт, возможно, мы когда-нибудь даже посмеемся над этим за коктейлями. Хотя в последнем я сомневалась.

Но у меня не было времени размышлять, что сейчас произошло между мной и Анной. Потому что Стерлинг, невыносимо красивый, стоял передо мной в элегантном черном костюме.

Будь сильной, Кэмрин.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Ага. Я зашел, чтобы поговорить с тобой насчет субботы. – Он задыхался, как будто бежал всю дорогу сюда. Может быть, так оно и было. Его офис располагался на другом конце города.

Мой взгляд упал на красную и зеленую папки, которые Стерлинг держал под мышкой.

В отличие от Анны, он пришел не извиняться. Он просто пытался продолжать наш проект. У нас была общая цель – женить его. Судя по всему, Стерлинг сделал свой выбор. Зеленая папка для тех женщин, с которыми он хотел бы встретиться еще раз, красная – для тех, кого он отверг. Он явно последовал моим указаниям.

Это слово далось мне с трудом, но я сумела его произнести:

– Входи.

Я вернулась к своему столу, села в кожаное кресло на колесиках. Стерлинг занял место напротив. Обе папки он положил мне на стол. Красная была толщиной примерно дюймов пять. Из нее вываливались фотопортреты. Зеленая папка казалась абсолютно пустой.

– Я пытался дозвониться до тебя все выходные, – негромко сказал он.

Я сжала губы, пытаясь не сказать «да пошел ты». Будь профессионалом, Кэмрин. Через это надо пройти.

– Я разберусь. – Я потянулась к зеленой папке, но Стерлинг прижал ее ладонью к столу.

– Я не понимаю, что произошло, – признался он.

Сделав глубокий вдох носом, я попыталась успокоиться. Но после выяснения отношений с Анной моя переносимость собачьего бреда стремилась к нулю.

– Случилось то, что я была идиоткой. Я должна была работать, но я дала волю эмоциям. Впредь этого не случится. – Мой тон был холодным. И если бы я могла погладить себя по голове за это, я бы это сделала.

Глаза Стерлинга потемнели, в них бушевали противоречивые чувства.

– Я влюбился в тебя.

– Видишь ли, именно это я называю собачьим бредом. Я видела тебя и эту девушку, Ребекку. Твою бывшую.

Темные брови Стерлинга сошлись на переносице, его губы, созданные для поцелуев, раскрылись, лицо выражало смущение.