Холст

Пока Сергею несут кофе средней паршивости, а иначе его здесь и не назовешь, подготовим палитру и размешаем в ней краски для того чтобы написанные кистью художника контуры будущего были легко читаемы и видимы при правильном осмотре картины. Ограбление подпольной галереи, если это так можно назвать, оставило у Сергея неизгладимое впечатление, которое было окрашено в темные тона страха и безысходности. Конечно, масло в огонь подлил и сосед, утренний разговор с которым подтолкнул Сергея к таким неприятным, местами даже опасным мыслям. Теперь в его глазах над его семьей весел топор неминуемого нападения на жену и сына с применением холодного оружия со стороны грабителя. И этот самый топор может упасть на них в любое время. Ведь первый и очень больной удар для Сергея был уже нанесен неизвестным. Его подпольная галерея была вскрыта, настоящее, прошлое и будущее его семьи подверглось осквернению. У страха глаза всегда велики, и сейчас Сергей смотрит на мир этими самыми глазами. Даже сложно вспомнить, когда он был настолько сосредоточен, как сейчас, ожидая паршивый кофе.

Да и еще это утреннее напоминание от Марии о том, что Ваське вредны физические нагрузки, а футбол так вообще под знаком запрета. Вместе со страхом, в его глазах мерцает обида за сына, его обреченный взгляд, который он бросил на него, прежде чем спрятаться в своей комнате. Если бы подошедшая официантка с грязным подносом, которая принесла тот самый кофе, спросила бы у него – Сергей, что тебя больше тревожит, нависший над семьей топор физической расправы неизвестным посетителем, или увиденное в глазах сына отчаянье? – он бы не смог дать однозначный ответ. В его подпольной галерее немало картин будущего Васьки. Или он гоняет по горной местности на мотоцикле, или с дворовыми друзьями пинает пятнистый футбольный мяч. Вот и сейчас, отпив отвратительный кофе, Сергей в своем ежедневнике поставил запись на среду «Начать рисовать Азалию с Васькой в парке».И вообще, если бы Сергей дал кому-нибудь заглянуть в свой ежедневник, тот увидел бы далеко идущие планы взросления сына. Марию же он всегда предпочитал оставлять той самой, изящной, никогда не стареющей, такой как сегодня, запутанной в лучах солнца. Да и кто мог пролистать его ежедневник? Семья к нему не прикасается! Табу. А с переездом Сергея в деревню, количество многочисленных друзей сократилось до двух.

Осталось еще немного времени до того, как позвонит томная женщина-оператор и в очередной раз за утро взбесит Сергея. К этому времени, в ежедневнике появились еще записи. Хотя они носят не сколько характер напоминания, сколько план действий.

«Ночью устроить засаду. Я, сосед и Александр будем караулить всю ночь. А если вор объявится, то Александр сможет его легко обезвредить и связать. Он будет один, а нас трое. Втроем-то точно справимся»,–написал Сергей.

«А может пока обойтись камерами слежения? Расставить их во дворе. А как попадется на них неизвестный, сдать видеоматериал в полицию»–подумав немного, посматривая на автомагистраль, он дополнил план.

«Юленька??..»– два знака вопроса он обвел ручкой несколько раз. Особенно жирными и рельефными получились точки. Когда-то чуждая для Сергея привычка вести записи в ежедневнике стала его обыденным делом, после некоторого времени семейной жизни с Марией в «человеческой семье». Скорее, не время на него так повлияло, а несколько косых, фирменных взглядов Марии, когда он что-то забывал сделать, или, следя за траекторией электронов, не приходил на заранее оговоренную с ней встречу. Да, Мария не всегда бывает ангелом, как сегодня. Вообще, память человека – это коварная способность. Шутки с ней всегда приводят к неприятным, а порой даже к опасным последствиям, вплоть до сумасшествия. Если, конечно, этому человеку не помогают близкие, чуткие друзья и таблетки.

За это время стоянка, которую видно из окон столовой, активно заполнялась грузовыми автомобилями. Организованности дальнобойщиков можно было только позавидовать. На своих груженных, длинных грузовиках они выстраивались в ровные ряды, словно специально для них на асфальтированной площадке была нарисована разметка. А когда перед ними втирался легковой автомобиль, с наглым водителем, желающий обогнать колонну грузовиков, ему как младшему собрату заботливо уступали дорогу и давали закончить маневр. Большинство дальнобойщиков, как это обычно бывает, не стали разжигать в своих кабинах газовые плитки, чтобы самостоятельно приготовить завтрак. Только редкостные скряги остались в кабине довольствоваться завтраком собственного приготовления. Их не подкупила утренняя скидка на завтраки в пятьдесят процентов.