Холст

– Именно! Все мы ходим по острию. Всего лишь одна допущенная ошибка, одна неудачная операция перечеркивает сотни предыдущих и будущих успехов. Поймите меня правильно, Денис Валерьевич. Я знаю, вы профессионал, вы отличный практикующий хирург. Но если я сделаю так, как вы просите, все сразу начнут примерять на меня ваш промах.

– Да, я все прекрасно понимаю. Так же размышляют остальные, кому я ассистирую. Ну, а что мне сейчас делать, уходить из медицины что ли?

– Давайте присядем, – Евгений Павлович кивнул в сторону скамейки. Поодаль, в аккурат за спиной Дениса Валерьевича, освободилась скамейка. Евгений Павлович приметил, как нее быстро встали и ушли в сторону лечебного корпуса два студента-практиканта. О том, что они или проходят практику в больнице или только-только начали проходить интернатуру, говорили их молодость и их расшитые головные уборы, которые заменяли им общепринятые медицинские колпаки. У каждого замена-колпак были индивидуально сшиты и имели немыслимые узоры. У одного на голове был светло-серый вязаный из толстой нитки колпак. На нем были вышиты пиратские черепа. У второго же орнамент можно было бы отнести к абстракционизму. А как еще иначе обозвать разноцветные линии и блуждающие по поверхности колпака треугольники, которые чередуются с надписями на латинском языке «Homo est mundi pars4».

Денис Валерьевич, сделав пару больших шагов, рухнул на скамейку, словно на нее упал мешок картошки. Он облокотился о колени и закрыл лицо ладонями. Он издавал непонятные шипящие звуки, повторяя один и тот же вопрос: «Что мне делать, что мне делать?».

Евгений Павлович встал напротив него, сунув руки в карман брюк. Он поднял голову к верхушке рябины, которая росла возле скамейки, и принялся внимательно наблюдать за поведением воробьев, перескакивающих с ветки на ветку. Вот только что подлетела ворона. Воробьи пустились наутек. Рябину сильно качнуло от резко поднявшегося ветра. С ее веток на спину сгорбившегося Дениса Валерьевича упали птичьи экскременты или то, что долго время копилось на ветках. Во всяком случае, на его красной рубашке остался белый мокрый след кляксы, словно художник-природа своей кисточкой оставила на нем свой жирный известковый мазок.

– Дождь пошел, что ли? –Денис Валерьевич вжался в спинку скамейки и вытянул руку, – Показалось. Евгений Павлович. Я и сам не знаю, как я поступил бы, обратись вы с такой же просьбой.

– Тьфу, тьфу. Не накаркайте! – Евгений Павлович постучал кулаком по спинке деревянной скамейке.

– Ну, сами посудите. Дело на меня так и не завели, а обвинения были все сняты. Шумиха уже давно вся стихла. А «журналюги» уже давно питаются другой пищей, я им уже без надобности. Вы говорите, что никаких нареканий ко мне нет как к ассистенту. А как практикующего хирурга вы меня оцениваете высоко. Ведь за это время я еще успел пройти дополнительное обучение, повышение квалификации, так сказать. Ведь это должно чего-то стоить, ведь все это может склонить чашу весов в мою сторону?

– Безусловно. Иначе и быть не может. Но помните, Денис Валерьевич, не горячитесь, каждый свой поступок сейчас делайте с холодной головой. Думаю, ваша практика в хирургии научила вас этому? – Евгений Павлович уставился на Дениса Валерьевич в ожидании одобрительного ответа.

– Да, конечно, научила. Холодная голова, горячее сердце и чистые руки.

– Думаю, что все обойдет. Вас восстановят. Наберитесь терпения. Ладно, пора в корпус. Обеденный перерыв заканчивается, – Евгений Павлович демонстративно бросил взгляд на наручные часы, – увас же сегодня выходной?

– Да, я предупреждал вас.

– Помню. Резюмируя наш разговор, я вам скажу следующее. Я обещаю подумать над вашей проблемой. Поговорю с коллегами и с главным врачом. Узнаю их мнение на ваш счет. И там уже будем решать. Так вас устроит?

– Я на это и надеяться не мог. Да, более чем устроит.

– А вы счастливчик, – посмеялся Евгений Павлович, когда из любопытства заглянул Денису Валерьевичу на спину.

– Скажете тоже, с чего это вдруг? – недоуменно Денис Валерьевич посмотрел на собеседника, – мне не до шуток!

– Какие тут могут быть шутки. Вам на спину нагадили, – продолжал смеяться Евгений Павлович, – зайдите в раздевалку переодеться. У вас на спине большое белое пятно

– Где? – Денис Валерьевич закрутился волчком. Вначале он пытался разглядеть пятно через правое плечо, потом через левое, – да где же оно?

– Да вот же оно, промеж лопаток. Там вы не достанете. Вам лучше переодеться. Пойдемте вместе в корпус.

К тому времени, когда они оба вышли из редкого леса к кромке пруда, утино-гусиный переполох прекратился. Гусак заплыл с самкой в плотные кусты высокого тростника, утки вперевалочку вереницей шлепали своими широкими лапками по берегу. Больше никто и ничто не волновало прудовую воду. На ее глади можно было увидеть проплывающие над больничным городком облака, которые окрашивались в темно-зеленый цвет, как вода в пруду. И кстати, посетителей в комплексе не поубавилось, а даже наоборот.