Холсты

Сны разума

В чарусе сна утопленницей ночи
Тону, опутанная тьмой и тишиной.
Мой мыслеряд обрывочен, непрочен,
И разум мой не властен надо мной.

Уже не ясно, дна ли я касаюсь,
Или иглой у Кроноса в руках
В ткань мирозданья ветхую вонзаюсь,
На ней свой утлый оставляя прах,

Как бабочка пыльцу свою теряет,
В ладони влажной оставляя след…
И всё моё бесследно исчезает
Среди миров далёких и планет.

И в Хаосе, принявшем облик Леты,
Меня по крохам не собрать никак,
Лишь я сама во сне ищу приметы
И нахожу неоспоримый знак.

Я вижу ночь в её безумном праве,
Где необъятность ужаса царит,
И Млечный Путь в агатовой оправе,
И круг Земли — волшебный лазурит.

И, возвращаясь будто из пучины
Воздушным, мелким, лёгким пузырьком,
К плечу прижавшись близкого мужчины,
Я ощущаю вновь родимый дом.

В рассвете меркнут все ночные страхи,
Теряясь у порога бытия,
Лишь тонкой пылью на ночной рубахе
Рассыпалась опять звезда моя…

Обычный век

Кровопусканье дней из уходящей жизни
Мне ощущать дано покорно, без обид,
Но вдруг один из дней ярчайшей каплей брызнет,
И вновь моя душа над бездной воспарит.

Ей не знакома лет глухая анемия,
Она впитала все восторги бытия…
И жгут её огнём лишь воля, да Россия,
И держат на плаву лишь вера, да семья.

Наш век — обычный век, бессмысленный и жалкий,
В нём нет ни чистоты, ни правды ни на грош.
Ни славы, ни казны мой дух в миру не алкал
И не был на любовь продажную расхож.

Чего же мне скорбеть об этом бренном теле,
Дух держащем в плену, как птицу взаперти?
Не стану я влачить сознанье еле-еле,
Мне б, ускоряясь, всю дистанцию пройти!

Не распылять себя на плач и сожаленья
О тяготах земных, доставшихся не вдруг,
Но мысленно вершить молитвенное бденье,
Чтобы готовой быть замкнуть сей жизни круг.

Слива

Восковая слива, сгусток сини,
Вязкий вар, застывший чистый сок,
Совершенство, единенье линий,
Косточка, хранящая росток,

Тонкая ложбинка на овале,
Кровь земли и двойственность плода…
На небесной голубой эмали
Тает лето, гаснет без следа…

Утренняя гроза

Раскололось небо, раскололось,
Грянув об земь, рыкнула гроза.
Молнии растрёпан, тонок волос,
Хлябь небес нацеленный пронзать.
Белой вспышкой, роковой и страшной,
Без теней и без небесных слёз
Брюхо тучи вспорото. Пустяшной
Спичиной, бесшумно, не всерьёз
Полыхнула яблоня, сухие
Ветви воздевая из огня,
И удары гневные, глухие
Раскатились. Будто семеня,
Дождь закапал робко и несмело,
А потом обрушился стеной,
Остудив земли больное тело,
Сбивши пламя с яблони сухой.

Вечерняя гроза