Хонас и розовый кит

Я расхохотался, увидев свое имя на афише: «Хонас Ларрива. Портреты. Экспрессия и гуманизм». Я перечитал объявление, не веря своим глазам. Это не мое имя, а лишь омоним, фотографии сделаны другим человеком. К тому времени из моей памяти стерлись годы блужданий с прижатым к груди «Никоном», бессонные ночи выуживания лучших кадров из ворохов снимков. Бессонными ночами я работал более тщательно, чем старатель, моющий золото в заброшенной реке. Затем днями напролет упражнялся в алхимии, закрывшись в темной комнате. Результат – галерея портретов. Я решил не выставлять натюрморты, пейзажи или абстрактные зарисовки, ограничившись людьми. Развесил гроздья лиц со всевозможными выражениями: строгие, улыбчивые, загадочные, жадные, сладострастные, глупые, дикие. Я хотел, чтобы мои творения не позволили скользящим по ним взглядам подвергнуть себя насилию без борьбы, чтобы они поиздевались над посетителями, повыли на них, отхватили им зубами мочки ушей. Одни спокойные, другие свирепые – группа моих портретов образовывала первобытное племя. В галерее они, к моему сожалению, выглядели более цивилизованно, чем в студии. Развесив работы в салоне для публики, я их одомашнил. Я позволил обескровить их рамками, подгонкой, нумерацией, наименованиями и оценкой стоимости. Мое собственное имя, красовавшееся на плакате у входа, напечатанное на каждом приглашении и в каждой программке, превращалось в кастрированное слово, как молоко «Клим», «Кока-кола» или прокладки «Модесс». После выставки мне была уготована прямая дорога в супермаркет, где меня, пастеризованного, проспиртованного и с ярлыком, поместят в витрину.

Выставка прошла с успехом. Записям в гостевой книге не было конца. У меня заслезились глаза при попытке подсчитать их количество. В течение двух недель любопытные раскрывали рты, стоя напротив моих творений. Те, что посмелее, подходили ко мне с поздравлениями. Я выслушивал советы: дельные и дурацкие, от художников и людей с дурным вкусом, покровительственные, авторитарные, наивные. Лучший из них: темой следующих работ должна быть женская нагота, ничто не привлекает публику так, как аппетитный женский зад. Над этим предложением я до сих пор думаю.

Выставка прошла с успехом. Однако я не продал ни одной фотографии. Само по себе отсутствие желающих купить что-либо не огорчило меня. Нам, новичкам, тяжело расставаться с первыми работами. Коммерческая неудача предприятия встревожила бы меня меньше, если бы Талию из-за моего провала не мучила головная боль. Она была весьма обеспокоена. Причина: в доме нет места для складирования кучи портретов в рамках. Уверен, будь Талия смелее, она сожгла бы их, чтобы они не нарушали пространственный баланс внутри нашего жилища. Не исключено, что она предложила бы мне изготовить из них микрофильм и хранить его в наперстке.

Однако если бы Талия уничтожила мои произведения, то не из злого умысла, а из соображений поддержания порядка в доме. В глубине души она чрезвычайно радовалась моему занятию фотографией.

– Наконец-то ты отыскал свое призвание, – сказала она решительным тоном, и ее слова прозвучали как безапелляционное заявление.

В последнее время Талия стала заметно более волевой и уверенной в себе. Эта смелость сделала ее отчасти властной. С нею происходили метаморфозы – вплоть до одежды. Она всегда отдавала предпочтение шелку и женственным нарядам, сейчас же носила траурные одеяния в спортивном стиле, почти мужскую одежду, черные брюки и пиджак, маленький черный галстук. Уже несколько недель она не надевала юбку.

– Ты мне не ответил, – настаивала она. – Ты отыскал свое призвание в фотографии?

– Не знаю. Я неделями только и думал об организации этого дерьма.

– Не умаляй свои таланты. Выставка может стать отправной точкой в создании главного в твоей жизни произведения.

– Талия, я рад, что ты всерьез воспринимаешь мои потуги и не разделяешь мнения экспертов. В одной статье они называют меня перспективным любителем.

– Какая дерзость! Я считаю тебя профессионалом, – возмутилась она.

– Профессионалом? Не произноси это слово в присутствии своих родителей. Ведь это они создали мне образ любителя. В их представлении профессиональный фотограф – это тот, кто слоняется по торжествам и продает за гроши свои услуги или ставит свой штатив на городской площади, предлагая провинциалам сфотографироваться. Твои родители наложили вето на профессию фотографа. Это ремесло, не достойное их зятя, но в качестве хобби они его одобряют.

– В любом случае ты профессионал.

– Хотелось бы им стать. Но мне не хватает опыта.

– Работай усердно и наберешься, – сказала Талия.