Хонас и розовый кит

За десертом Эстебан начал перебирать наши приключения. Как мы воровали вино из школьной часовни. Как занимались групповым сексом с проституткой из Аргентины. На следующую встречу он пообещал принести фотографии к историям, чтобы избежать повторений.

– Звонок сеньору Хонасу Ларриве, – объявил официант.

Я встал из-за стола.

– Мы и не подозревали, что среди нас есть еще один гинеколог, – не преминул заметить Антонио.

Я подошел к аппарату, взял трубку и услышал голос Хулии.

– Зятек, я звоню тебе как связному. Мне нужно поговорить с Ликургом. Можешь его позвать?

Я позвал Ликурга и, когда тот подошел, отправился в находившийся рядом туалет. Стоя на пороге, я подслушивал.

– Какой сюрприз! Ты звонишь из автомата. Конечно, я хочу увидеться… Жена не подозревает… У тебя заканчиваются жетоны? Тогда давай быстро. Встретимся сегодня же… Завтра?.. В два часа… Как называется гостиница?.. Я знаю, где это, но там полно людей… Я буду ждать тебя в бассейне… Приеду пораньше.

Несомненно, Хулия – шлюха. Шлюха, супершлюха, мегашлюха. Это определение ей подходило, как никому другому. Оно ее изобличало, как клички, которые рождаются из звукоподражаний. Лили, Фифи, Шлюлю.

Мне захотелось двинуть Ликургу по морде. Но я справился с собой, потому что было бы нелепо выбить зубы другу по вине какой-то проститутки. Рассуждая рационально о случившемся, я понял, что Ликург сделал мне одолжение, показав, к какому типу женщин принадлежит Хулия. Однако мне недоставало самообладания, чтобы сказать ему спасибо. К тому же Ликург не подозревал, что Хулия была Музой. Обо все этом я размышлял в туалете, притворившись, что у меня понос. Понос и вправду нагрянул, сопровождаемый дрожью и холодным потом. Как унизительно! Я подумал: «Нужно очистить свою жизнь от Хулии с той же легкостью, с которой кишечник извергает это дерьмо». Я застегнул брюки и отправился домой, не попрощавшись и не расплатившись.

Я всерьез решил вычеркнуть Хулию из своей жизни. Утро прошло в попытках забыть ее. Но я так и не вытравил ее образ из своего сознания. Я решил подвергнуть себя шоковой терапии – увидеть ее вместе с Ликургом. Они назначили свидание на два часа дня. Ждать еще пять часов. Слишком долго. Мгновенным решением проблемы было бы влюбиться в простую и милую девушку. В то время как я обдумывал такой вариант, в кабинет вошла Арминда. Ко мне ее направила судьба. Пользуясь возможностью, я попытался убедить себя, что без ума от своей секретарши. Я старался внушить себе, что пылаю к ней безрассудной и непостижимой любовью, которая заставила бы меня усыновить ее будущего ребенка, не опасаясь, что я пригрею маленького Карамазова, который вскорости меня убьет.

На девушке было просторное платье цвета пера зеленого попугая.

– Арминда, хочу вам признаться, что я влюблен в вас.

Она засмеялась. И, указав на свой живот, спросила:

– И в живот и все такое?

– И в живот, и в вашу матку, и в аппендикс, и в желчный пузырь.

– Аппендикс мне удалили. А в желчном пузыре полно камней.

– Должно быть, они похожи на изумруды.

– Нет, они обычные, как речная галька.

– Я влюблен также и в ваши камни.

– Я вам не верю.

– Подумайте. И дайте завтра ответ, – предложил я.

– Я подумаю… Пока не забыла: сеньор директор хочет с вами поговорить.

В кабинете директора пахло нафталином и сыростью. Эти запахи старой мебели и ветхих домов гармонично сочетались со старомодным обликом Виктора Канеса. Усы как у Чаплина, костюм-тройка с узкими лацканами и старомодный широченный галстук. На лице страдальческое выражение президента республики, объявляющего новые выборы.

Он предложил мне сигару. Я согласился. Открыв ящик, я не обнаружил там ничего, кроме пустоты.

– Извините. Когда предлагаю закурить, все отказываются. Те, кто заходят ко мне в кабинет, находятся здесь не так долго, чтобы успеть покурить.

– Я не планирую разбивать здесь лагерь, – ответил я улыбаясь.

Из ящика стола он вытащил документы. Я их узнал. Это были бумаги, составленные моим предшественником и подписанные мною от своего имени. Директор сказал:

– Они безупречны. Если вы будете продолжать работать с таким усердием, то выиграете все процессы банка.

– Спасибо, – ответил я.

– Но я не хочу, чтобы вы выиграли даже одно единственное дело. Я вам приказываю проиграть все. Поэтому начиная с сегодняшнего дня сдерживайте свое усердие.

– Не понимаю, – сказал я.

– Вы, Ларрива, нас подвели. Мы наняли вас с уверенностью в том, что вы не выиграете ни одного суда. Ваш непредвиденный профессиональный перфекционизм нас изрядно напугал.