Хоразинские рассказы [компиляция]

Он ничего не сказал. Прежде, чем ему это удалось, кто-то ухватил меня за щиколотки, втянул в землю и поволок сквозь грязь, камни и тьму, будто утопающего, которого тащит спасатель. Этот кто-то поддерживал меня под подбородком и я обвис, словно тряпка. Я ощущал, как он плывёт всё ниже и ниже, сквозь тёмные холмы, под лесными корнями. Либо мне как-то удавалось дышать, либо дыхание вовсе не требовалось. Я видел, как далеко внизу проплывали скопища костей, громадные, словно киты. Нас окружали мёртвые лики — лики предков, что-то неразборчиво шепчущие, на каком-то непонятном мне языке.

Потом мы вновь выбрались из-под земли и забрались на деревянное крыльцо, отплёвываясь от грязи и пытаясь протереть от неё глаза, пока кто-то поливал нас горячей водой. Я поднял взгляд и увидел женщину в старомодном платье, волосы собраны в пучок. Она поставила второе ведро с водой, плюхнула рядом с ним несколько полотенец, толкнула меня ногой и сказала: — Значит, блудный сын вернулся, — а затем добавила:

— Вымойтесь, вы оба. Ужин готов.

Я знал, кто оказался моим спасителем: Джерри, уменьшительное от Иеровоама, особенным талантом которого было плавать под землёй. Он был старше, чем в тех рассказах, когда мы с ним ходили в школу, но вовсе не такого возраста, как стоило ожидать, если попробовать высчитать это, складывая годы. Но я и не пытался их складывать. Какой вообще был год? Имело это какое-то значение?

Джерри носил лишь очень короткие, обрезанные джинсовые шорты, скорее всего, чтобы легче отстирывать грязь. Моя собственная одежда совсем изгваздалась, поэтому, когда мы оба пошли в дом, я позаимствовал футболку и необъятный рабочий комбинезон. Вот тогда мама Джерри заметила, что спереди у меня были по-настоящему ужасные порезы. Так что она отвела меня в ванную, вычистила раны, и обработала их йодом и спиртом. Пока я сидел на краю ванны и подвергался обработке, то смотрел вниз, на повреждения и на свои совершенно безволосые грудь и живот. Я глянул в зеркало, опасаясь того, что в нём увижу, но там было лишь моё лицо — лицо двенадцатилетнего.

* * *

Давным-давно был мальчик, который покинул Хоразин. Он перевалил через гору и ушёл прямо на закат. Но потом он вернулся.

* * *

— Когда ты покинешь Хоразин, — сказала Красная Ведьма, — тебе придётся оставить всё позади. Это значит поистине всё.

Её лицо скомкалось, будто горящая газета и пропало.

* * *

— Тот, кто принадлежит Хоразину, не может покинуть Хоразин, — произнёс Старейшина Авраам. — Ты сможешь только создать излишние образы, где и останешься, но они — словно дополнительные страницы в книге. Все мы — преходящие образы в мрачном море небытия и даже наши боги — водовороты и завихрения в этом потоке. И сам Хоразин — образ, частью которого мы являемся, быть может, настолько чёткий, что уцелеет до времени, когда Древние Боги вернутся из чернейшей тьмы, где дремлют. Но ничто не длится бесконечно. Вечно лишь то мрачное море.

Старейшина изрекал такие мудрости, которыми нечасто делился с кем-либо, кроме Брата Азраила. Он явился к ужину. Мы удостоились большой чести, все мы. Джерри преобразился во что-то, чуточку поприличнее, хотя так и не сумел вычистить всю грязь из волос или между пальцев ног.

— Даже оно всего лишь скрывает Врата, — сказал я. — Думаю, мы дошли до самых Врат. Но не смогли заглянуть за них.

— Йог-Сотот — вот Врата, — заметил Брат Азраил.

— Там множество врат, — отвечал я.

— Но все объединяются в Йог-Сототе.

* * *

В Хоразине живёт девушка, которую держат прикованной на чердаке. Разум окончательно покинул её. Говорят, у неё огненно-рыжие волосы, но она жутко обезображена, словно ей несколько раз выстрелили прямо в лицо.

* * *

— Уильям, — обратился ко мне Старейшина. — Думаю, когда-нибудь ты станешь величайшим из нас.

Перевод: BertranD, 2024 г.

Девушка на чердаке

Darrell Schweitzer, "The Girl in the Attic", 2017

Хоразин, что в Пенсильвании, был (и остаётся) маленьким городком, если он вообще достоин так называться: несколько ферм, кучка домов, выстроившихся в одну-единственную улицу, церковь со взорванным шпилем и обугленными белыми деревянными стенами, у ручья — здание однокомнатной школы, универсальная лавка, прямо у входа — бензоколонка, которая обычно не работает, и на удивление большое кладбище рядом с кругом стоячих камней, где люди собираются по определённым поводам — в срок совершать некие обряды, когда звёзды и времена года завершают круговорот. Да и сам городок — тайна, сокрытая на возвышенности центральной части штата, недалеко от границы с Нью-Йорком, там, где на карте практически пустое место, среди длинных тёмных долин, в которых по ночам с извилистых дорог можно заметить лишь редкие огоньки.

У этого городка тоже имеются свои собственные тайны, а некоторые укрыты даже от него самого.