Хореограф

С порога Залевский ввалился в ванную и встал под душ. Он ожесточенно смывал с себя бобра. Как хорошо, что у него есть любимые благовония: смесь ароматных трав, эфирных масел и меда. Он втирал их, насыщая кожу и пространство запахом сладковатым, глубоким, теплым и влажным.

– Что это? – потянул носом парень, обернувшись к вошедшему Марину.

– Это Индия. Так пахнут те, кому повезло.

– А я? Я очень хочу, чтобы мне повезло.

Он стоял перед Залевским и почти возил носом по его оголенному торсу – считывал незнакомые ароматы. И Залевский вдруг испугался, что парень учует «бобра». Или пусть наконец учует?

– Очень хочешь? – Залевский потянул его к себе и прижал к груди. – Но это неправильно: мы должны пахнуть по-разному. Завтра отвезу тебя в лавку – выберешь себе.

– А сегодня что?

– А сегодня – Аравийское party! Я хотел сначала произвести разведку, а потом устроить тебе сюрприз, – вдохновенно импровизировал хореограф. – Но можно и без разведки. Собирайся!

Он помнил, что центром ночной жизни в округе был клуб, высеченный прямо в скале Лендс-Энде на берегу, над пляжем Анджуна, хоть и посетил его всего один раз. Место было культовым, активно посещаемым. Залевский заказал такси.

– А я думал, что ты в бордель собрался, – мальчишка выглядел разочарованным.

– Размечтался! За секс-туризмом надо было ехать в Тайланд или во Вьетнам, – проворчал Залевский.

– А я умею делать тайский массаж!

– Да ты что?! – засмеялся Марин.

– Отвечаю! – воодушевился парень, – вот ложись на живот!

Он оседлал Залевского и, водя твердыми пальцами по его спине, затараторил:

– Столбы, столбы, столбы… Провода, провода, провода… Короткое замыкание!

Марин рассмеялся и сбросил «массажиста».

– И я не осуждаю тех, кто торгует телом, – признался парень.

– Не осуждаешь?

– Нет. У людей бывают разные тяжелые обстоятельства. К примеру, им не на кого рассчитывать.

Пожалуй, такая готовность защищать проституток была продиктована наличием в его кругу таковых, думал Залевский. И он вникал в их тяжелые обстоятельства, а теперь пытался обосновать свою точку зрения. Вот так новость! С чего бы это? Значит, до консерваторок парень обитал в другой среде. Или?.. Холодная липкая тварь, имя которой – подозрение, заползла в мозг хореографа.

– Ты знаешь, я офигел, когда увидел в храме их богинь э-э-э… топлесс. И в других местах полно сцен совокупления – в шеке на пляже, например. Как они тут живут посреди всего этого? Привыкли и не обращают внимания? – удивлялся мальчишка.

– Когда я оказался здесь впервые, я задал подобный вопрос местному гиду. И он ответил, что эта традиция пришла ещё с тех времен, когда женщины и мужчины здесь ходили с одними только драгоценностями на голом торсе. У людей в те времена было меньше вожделения, они просто любовались красотой тел друг друга, и ни у кого мысли не возникало о сексе так же, как сытый любуется созревшими плодами, не срывая их с дерева. Ум у них был устремлен больше к богу. У них нет понятия первородного греха, как у Адама с Евой. Я тогда подумал: может быть, не они, а мы здесь развращенные – те, кто зациклен только на сексе, думают только о сексе, и едут за сексом в Юго-Восточную Азию?

– Ты веришь, что у людей могут не возникать мысли о сексе? Откуда тогда здесь полтора миллиарда взялись? От дум о Высшем Промысле? Полтора миллиарда непорочных зачатий? И, кстати, как же Камасутра?

– Сам удивляюсь, – пожал плечами хореограф. – Думаю, что теория и эстетика. Красота и соразмерность линий. Орнаментальная геометрия. И чистое разводилово для испорченных европейцев.

Он засмеялся, глядя на разочарованное лицо мальчишки, и повалил его на тахту. Он играл с ним, как забавляется кот с мышонком, прикидывая, съесть ли его сейчас или оставить на потом, когда в дверь вежливо постучали. Такси подано!

– Чалло! (Поехали!) – скомандовал Залевский водителю, обозначив цель.

Он думал о сексуальной колонизации Юго-Восточной Азии Западом. Да-да, любая экспансия имеет конечной, хоть и не декларируемой целью сексуальное порабощение.

Водитель пел. И с этим ничего нельзя было поделать. Только абстрагироваться.

– Так что тут у них сейчас с сексом на продажу? Мораторий? Надзор? Полиция нравов?

– Нет, конечно. Ну, то есть, проституция – дело незаконное. Но при здешней тотальной коррупции – вполне процветающее. А что до нравов, то в буддизме вообще другая сексуальная этика. Буддизм не осуждает. Он различает созидательное и разрушительное поведение. Первый путь приносит нам счастье, а второй ведет к несчастью. К примеру, если человек возжелал открытого, незащищенного секса с незнакомым партнером, он рискует заразиться чем-нибудь непотребным. Это – путь к несчастью. Но он не делает человека плохим. Это лишь вопрос личного выбора. Все упирается в мотивацию. Многие поступки людей мотивированы неудовлетворенностью. А неудовлетворенность – это такое состояние ума, которое неминуемо приносит проблемы.

Водитель пел, обгоняя по встречной. Рыдван кренился на виражах и надсадно взревывал издыхающими внутренностями.

– Ястребок, – ворчал Залевский.

– И что с ней делать? – спросил мальчишка.

– С кем? С чем?